Гуров идет ва-банк - [10]

– Вы кто такие? Отпусти малявку, беспредельщик! Вы знаете, на кого наехали?

– Тихо! – оборвал его «спич» Гуров. – Мы из полиции! Лиза, успокойся, ты сейчас поедешь домой, к своему папе. Домой хочешь?

– Да, хочу! – согласилась девочка, но тут же решительно добавила: – А Гобу и Каху не убивайте. Не надо!

– Их никто не убивает и не убьет, – серьезно, как взрослую, заверил ее Лев. – Они-то тебя не обижали?

– Не-а… – покрутила головой Лиза. – Не обижали.

– Их счастье… – свирепо усмехнулся Крячко.

– Слушай, начальник, да она нам, в натуре, была как корифанка! – возмущенно выдал Каха. – Чтоб я сдох! Такую западло было бы обижать.

Прибывшие через минуту спецназовцы, заковав обоих бандитов в наручники, повели их к спецмашине. Те шли понуро, угрюмо уставившись в землю. Как рассказала девочка, пока ехала с операми к себе домой, сначала бандиты и в самом деле замышляли в отношении ее нечто крайне гнусное. Минувшим днем они привели ее из подвала в свой вагончик и решили сыграть в карты на то, кому она достанется. Предложение Лизы сдать карты и ей вызвало у ее тюремщиков дикий хохот.

Но карты они все-таки сдали. И тогда девочка, явив, по сути, взрослое самообладание и не по-детски развитую смекалку, предложила сыграть на интерес: если выигрывает она, то они ее не смеют обижать. Если они, то она не будет жаловаться никому, что бы с ней ни произошло. Бандиты согласились и… Проиграли! Игра была продолжена. Теперь уже на щелбаны, битье картами по носу и ушам. К концу дня стало ясно, что это юное создание – настоящий талант по части игры в очко, в покер и даже в буру. Проиграв ей право ночевать в вагончике, в подвал с бегающими там крысами тюремщики свою победительницу препроводить не посмели – карточные законы святы.

– А кто ж тебя научил так играть в карты? – слушая повествование Лизы, поинтересовался Крячко.

– Моя няня Нина… – горделиво улыбнулась юная шулерша.

Как оказалось, Нину, прибывшую в Москву откуда-то из глубинки, наняла няней мама Аня, некоторое время назад погибшая в автомобильной катастрофе. Тогда Лизе было пять и ее родителям, постоянно занятым на работе, нужно было с кем-то оставлять не в меру непоседливую дочку.

Нина в семью Полянцевых попала случайно. Она здорово выручила Анну в тот момент, когда молодую женщину попытались обокрасть борсеточники. Увидев, что владелицу дорогой «Мазды» отвлекает разговором некий тип южной наружности, тогда как другой в этот момент, открыв заднюю дверцу, собирается что-то оттуда вытащить, Нина, не раздумывая, грохнула его по голове своей сумкой, в которой лежали только что купленные продукты. Вор с испуганным воплем тут же ринулся наутек. Его напарник, поняв, что «скок» сорвался, тоже поспешил исчезнуть в толпе, а мама Аня, узнав, что выручившая ее провинциалка ищет работу, предложила ей стать няней.

Нина для их семьи оказалась сущей находкой. Няня Нина стала для Лизы вторым человеком после мамы, а когда та погибла, помогла девочке пережить это горе. Только после смерти мамы Ани Лиза узнала грустную тайну няни Нины. Оказалось, что та три года отсидела в самой настоящей тюрьме. Причем за убийство. Спасая своего малолетнего сына от озверелого соседа-алкоголика, который невесть за что начал душить шестилетнего малыша, она запустила в его голову мерзлым поленом, которое угодило отморозку прямо в висок.

«Самый гуманный и справедливый», опираясь на постулат «неотвратимости наказания», который в отношении законченных отморозков почему-то всегда действует смягчительно, а в отношении невиновных ужесточительно, принял во внимание точку зрения «ока государева», требовавшего пять лет тюрьмы, и снизошел до трех. И напрасно во все инстанции три года подряд шли коллективные письма из деревни Перепелка, где люди кровью готовы были подписаться под заверениями в добропорядочности мокрушницы Нины. Как выяснилось позже, сбрендившй алкаш доводился дядей одному из судейских, и поэтому Нина, несмотря ни на какие ходатайства, отбыла тюремный срок «от звонка до звонка». Вернувшись домой, она поняла, что на местные нищенские заработки сына ей не поднять, и поэтому отправилась в Москву…

О том, что Нина отбывала срок, Лиза узнала случайно. Застав ее как-то за переодеванием, она увидела вытатуированную у нее на плече розу, опутанную колючей проволокой. Попросив девочку ничего не говорить отцу, Нина рассказала, откуда у нее такое странное «тату». Как всякий ребенок, Лиза проявила настырное любопытство и уговорила няню Нину не только рассказать ей о своей жизни в заключении, но и научить карточным играм. Пройдя за три года настоящие тюремные университеты, Нина в совершенстве овладела самыми разными способами мухлежа, которые и передала не в меру способной ученице. Кто бы знал, что однажды это тюремное искусство поможет той избежать боли, унижения и смерти?

– А твой папа к Нине как относится? – взглянув через зеркало на девочку, сидевшую на заднем сиденье машины, поинтересовался Гуров.

Та, помолчав некоторое время, не очень охотно произнесла:

– Я поняла, что вы хотите спросить. Нет, они не спят вместе. Она очень правильная женщина. И еще, если бы она с ним спала, он мог бы увидеть ее татуировку и сразу догадаться, что няня Нина мотала срок. А она очень не хотела, чтобы он это знал.