Груз-500 (таежный детектив) - [47]

— Правильно-то правильно, но как-то не заведено в артели всего по нескольку часов работать. Каждый приехал за большим рублем. Но раз вы так решили, то будем сокращать рабочий день, потом на одну смену перейдем. Трудно это будет, народ привык по полной программе пахать. Он ведь не знает нашего замысла.

— Вот видишь, как мы с тобой до истины дошли, хотя и не сразу. А сейчас, как говорят военные, «война войной, а обед — по расписанию». Проходи, Алексей Павлович, за перегородку, я сейчас стаканчики и орешки приготовлю. Примем стаканчик на грудь — и обедать. Ты не забудь, скоро у меня день рождения, круглая дата. Домой не поеду, тут отмечать буду. Председатель обещал приехать.

2

Когда на участке порядок будет?!

Какая-то необъяснимая скука пришла в маленький таежный поселок старателей. Начались августовские дожди. Дорога до парома стала непроходимой даже пешком. Бульдозерист Демченко на своем «сто тридцатом» поехал в ближайший поселок за мукой и солью. Около бывшей деревни Николаевки раньше пробивался маленький сонный ключ, а стал почти озером. Демченко, на что опытный механизатор, думал — проскочит, но вбухался в воду по самую выхлопную трубу. Сам пытался выбраться, но ничего не получилось. Тогда он разделся догола и почти вплавь добрался до берега. Откуда вода взялась, вроде тайфуна не было. Всю ночь бульдозер на тросах тянули, еле к утренней пересменке успели. Сейчас лежат мужики, отсыпаются.

Петр Викторович в тот же день снял людей с техники, работающей на вскрышных работах. Пилы и топоры в зубы — и мост через Дарьин ключ строить. Леса хватит, только пили да бревна покрепче укладывай. Это на восемь километров путь сокращает до ближайшей деревни. По мосту раз-два — и ты в Ильичевке. Говорят, здесь раньше шахта была. Она бы и сейчас уголь давала, но посчитали, что выгодней из Павловки его завозить. Теперь все шахтеры безработные. А ведь в деревне есть и медпункт, почта, клуб, танцплощадка, раньше сюда молодежь на танцы из других деревень приезжала. Автобусы по графику ходят. Стоит до Ильичевки добраться, а там все села шоссейкой связаны. Направо — Корсаково, налево — Кабарга.

В один из вечеров работники первой смены сидели около балка, курили и разговаривали.

— Ну, нам эти дороги пока не нужны, мы ими еще нескоро пользоваться будем. До конца сезона еще почти два месяца, — рассуждали они.

Собеседники соглашались:

— Сами себя в болотине запрудили. Вон геолог все лето животом маялся, а доктора вызвать невозможно. Ему по рации врач из Артема медицинские советы давал: то чаги попить, то отвар дубовой коры. Или женьшеня пожевать. Все эти пожелания так в балке начальника участка и оставались, с этой болезнью нужно бороться с помощью лекарств, вон как на других участках, есть все необходимые медикаменты. Хоть геолог и говорил, что знает свою болезнь и кое-какие таблетки у него с собой имеются, но этого, наверно, было мало. За последнее время он сильно похудел, аж черный сам стал. Да еще постоянные ссоры с начальником участка, само собой, не прибавляют здоровья. Сильно не понимают они друг друга, все что-то делят. А что делить-то, полигон один, да и цели у них должны быть одни. Видимо, какие-то внутренние причины, глубоко сидящие в душах, пытаются столкнуть их между собой. На последней планерке при всех Петр Викторович заявил: «Без такого геолога обойдусь; если понадобится, то столько геологов у меня будет, что в очереди около моего балка стоять будут». Конечно, такие разговоры ни к чему хорошему не приведут. Зря еще не окрепший начальник делает такие заявления и ссорится с геологом. Ведь геолог — это глаза, через которые видно, где золото лежит и куда уходит. Это он целичок нашел, да еще пытается по правому борту в глубину заглянуть. Все разведочными траншеями порезал, сам в охотничьих сапогах по пояс в грязи ходит. А сколько хорошего для участка сделал — и вдруг стал плохим и ненужным! Разве такое бывает? Все мужики с участка его уважают. Они в паре с Савченко такие чудеса творили, до сих пор доводчики со шлихами не могут разобраться. Правильно говорил Савченко, когда уезжал на повышение: «Может, что не так делал, ошибался, кого зря обидел — извините. Я горный мастер и приехал сюда не рыбу ловить и на зверя охотиться, а вместе с геологом золото найти и достать его столько, сколько осилить сможем». У него и сейчас на «Кабардинке» дела идут неплохо, уже третий промприбор монтируют, хотя участок уже на выработку шел. Сам председатель им доволен, всегда другим специалистам его в пример по рации приводит.

— Ленька Никифоров, бульдозерист второй смены, такую историю рассказал. Идет Васильев по полигону, прямо на его бульдозер. Тот торфяники медленно толкает, так как два бортовых зуба полетело. Подошел Петр Викторович к машине и спрашивает: «Почему медленно и с таким треском на вскрыше работаешь? В чем дело?». Ленька отвечает, что полетели два зуба на бортовой, а на складе замены нет, помогите. Так что вы думаете? Начальник участка взялся за мотню своих широких брюк и показывает: на, смотри, у меня нет. А потом как стал матом ругаться, кричать; попадись под руку монтировка или камень — точно бы Леньку ударил. «Будешь у меня еще что-нибудь просить, на тариф посажу, дорогу к бульдозеру забудешь. Ленька — артельщик со стажем, не привык, чтобы с ним так разговаривали, возьми да скажи: «Раз такое дело, то отправляйте меня на Большую землю». Тогда Васильев еще поближе к нему подошел, распространяя такой запах водки, что хоть закусывай, и почти на самое ухо процедил: «Будь моя воля, я бы уже давно половину из вас отправил, да, жаль, мост не построен». Ленька быстренько прыгнул в бульдозер и на первой скорости с торфяника уехал. Вот какой человек Васильев, вот где нутро человека раскрывается!