Груз-500 (таежный детектив) - [32]

Неужели главного не оказалось на месте? А может, он просто не захотел встречаться с Катериной или она всякую чепуху говорить стала? Ведь и растеряться могла. Шутка ли, с такими большими людьми беседовать. Прокурор да судья — не мудрено испугаться. Да и Тимофей, говорят, грубей стал. Конечно, женщина переживает. Вон даже завтракать отказалась. Только выпила стакан козьего молока, а к лепешке и не притронулась. Но сердце подсказывает: не беспокойся, старик. Ведь когда я там был, все сделал, чтобы и семена оставить, и зарубки на пнях. А главный как хорошо меня принял: Опять мелькнула мысль: а не шаманских ли он кровей? Уж больно по-доброму он к старому шаману отнесся. А этот взгляд, быстрый и ясный, придающий особенную выразительность его голубым глазам. Он говорит о его живости, здоровье и силе. Веришь, что такому человеку любые таежные дела по плечу.

Ну ладно, лишь бы Катерина поскорей вернулась, даже если главный ее не принял. Видимо, так суждено, что Беднотинские болота золото не нам, а другим отдадут. Конечно, жаль, хотя жили наши люди без этого золота столько веков и дальше так жить будут.

Старик зашел в домик, набил трубку сушеным доморощенным табаком и уже собирался лечь на топчан, как вдруг до него издалека донесся шум мотора, похожего на его «Вихрь». Значит, Николка едет, подумал шаман. Сделав наспех несколько затяжек едкого табака, он опустил трубку с содержимым в банку с водой и, не оборачиваясь на палочные часы, пошел по косе к месту, куда должен был причалить Николка.

Через несколько минут лодка, царапая днищем о камни, остановилась. Подросток быстро спрыгнул на берег и почти на полкорпуса вытащил лодку вместе с сидевшей в ней Катериной на песчаную косу.

— Пока Катерина Васильевна по делам ходила, я столько карасей на удочку наловил, — хвастался Николка, показывая старику почти полное ведро живой рыбы.

Но не это сейчас интересовало шамана.

— А почему Катерина не сходит? — задал он вопрос Николе.

— А я не знаю. Пока шли, она все время плакала. Со мной совсем не разговаривала.

Старик шагнул в лодку и сел рядом с Катериной:

— Ну, рассказывай, как тебя встретили, где парни остались.

У него было много вопросов, и он хотел как можно быстрее получить на них ответы. Неожиданно плачущая Катерина схватила шамана за руку и стала прижимать ее к груди, а затем крепко обняла старика. У него сразу от души отлегло: значит, все прошло, как задумывали. Павлова горячо, скороговоркой стала благодарить:

— Спасибо, Николай Николаевич, от меня и Тимофея! Все получилось: ребят взяли на хорошую работу, сразу место для ночевки определили. Я передала твои пожелания самому главному. Он тебя помнит и хорошо о тебе отзывается. Говорит, как благословение от шамана получил, так дела в гору пошли. Передай, пусть приходит, всегда желанным гостем будет. Он и гостинцы тебе передал, — Катерина, быстро развязав солдатский вещмешок, стала вытаскивать аккуратно завернутые в твердую бумагу отдельные свертки:

— Это — сигареты «Прима», а вот в маленьком пакете — два мундштука — тебе и отцу. Вот две кепки. В них золотодобытчики ходят, они часть их спецодежды, чтобы издалека было видно. На них выше козырька красиво большими буквами вышито: «РОССИЯ». Такие кепки только у золотарей есть.

«Пускай, — сказал главный, — шаман носит и всем показывает, что ему артельщики за добрую дружбу подарили». Обедом накормил. Все за одним столом с главным сидели. Рядом с ним бригадир, механик и еще какие-то здоровые мужики. Весь обед от нас не отходил, гостями нас почитал. Такой внимательный! Он хоть и моложе, но так точно понял, что в душе у меня творится, будто в открытой книге прочитал. И когда уже прощаться стали, то, видимо, специально, чтобы я не переживала, пригласил бригадира и наказал ему разместить моих сыновей в балке, где живет геолог и его помощник. Там как раз две кровати свободны. «А от резервного пробщика откажемся, — сказал он. Если и приедет — пусть живет с дизелистами. Там места хватит. А за парнями присматривать не надо. Они люди, прошедшие армию, к дисциплине приученные. А что запрещенным куревом балуются — давай в секрете оставим. Если мужики узнают — того и гляди, начнут подкладывать им мешок отрубей вместо подушки под голову. Мне ребята пообещали, что больше этого не будет». Много о тебе спрашивал. Даже фамилию твою в записную книжку занес. Я сказала, что ты — Николай Николаевич Аркыев, очень уважаемый в нашей Константиновской округе человек. И скот, и людей лечишь, в большом почете у нашего районного начальства. Они с твоим мнением всегда считаются.

Старик разложил все подарки у себя на коленях. Видно было, что такое внимание его очень тронуло и взволновало. Руки его стали сильнее трястись, и он даже не смог прикурить сигарету, положил ее снова на колени.

— Видишь, Катерина, какие у меня друзья с Беднотинских болот! Таких ограждать от зла надо, цены им нет. Не то что наши, деревенские. Расскажи об этом Тимофею, пусть и он знает, какие у меня связи с новыми людьми. Они понимают, с кем дело имеют, и не зря приехали меня пригласить.

Шаман был доволен, что по его рекомендации сыновей Павловой определили. Особенно понравилось, что Василий Николаевич так уважительно к нему отнесся и Катерина удачно представила старика, сказав о его авторитете не только в округе, но даже в районе. «Так-так, — думал он. — Правильно Катерина обо мне так рассказывала. Василий Николаевич — человек новый, пока-а людей в районе узнает. А тут сам шаман уже на его участке побывал и «золотые» дела от нечистых демонов заговорил. Хотя это больше подходило для христианской церкви в момент открытия участка. Мог бы поп приехать, освятить доброе дело. Но они в больших городах мирскими делам занимаются, в такие села никто ехать не хочет. А мы никого и не приглашали, обходились своими силами».