Груз-500 (таежный детектив) - [33]

Зашли в домик. Шаман раскурил трубку и прилег на топчан, а Катерина продолжала рассказывать, как ей понравилось и что правильно она поступила, послушавшись мудрого совета Николая Николаевича, и сама с парнями поехала на горный участок. Теперь никто не скажет, что по ее сыновьям тюрьма плачет. Они ведь на хорошую работу определены. А главное, передала их в добрые руки. А так как эти места знакомы ей еще с детства, то это тоже как-то успокаивало. Увидев, что старик устал, женщина засобиралась в путь. Приеду домой, — думала она, — расскажу Тимофею, он доволен будет. А вот как сказать директору совхоза, председателю сельсовета, парторгу, куда парней девала? — ума не приложу. Они ведь здесь нужны, свои, деревенские. Авось еще производство возродится.

— Что посоветуешь, Николай Николаевич?

— А что тут советовать, — поднялся с топчана старик. — Директору совхоза сейчас не до твоих парней. Землю в аренду никто брать не хочет, а у самих уже сил нет содержать такое хозяйство. У парторга о другом душа болит. Хвори партии его сильно беспокоят. Я вот на днях в райкоме был и случайно с большим партийным руководителем повстречался. Так он меня спросил: «Как ты считаешь, когда мы лучше жить станем?» — А я ему ответил: «О каком улучшении можно говорить, ведь партия сильно больна, и выздороветь, видимо, ей не удастся. Надо о другом думать — чтобы ее недуг не сильно на наших людях отразился. Пусть там, в Москве, его лечат. Хотя как шаман говорю — это бесполезно. А нас пусть это не касается». Покачал головой партийный руководитель, на том и разошлись. Думаю, в душе он со мной согласился. Видишь, какие времена настали: раньше бы шамана и близко к райкому не допустили, а сегодня и советом моим не брезгуют.

На том они и расстались.

9

Прощай, «Соболинка»!

…В маленьком помещении доводочной содержимое колоды разложили на три кучи. Спустя несколько часов шлих своим весом вытеснил воду, и она вместе с золотоносным песком тонкими ручейками стала сползать вниз и искать углубления в полу. Там скапливалась черно-коричневая влажная масса, в которой, казалось, двигались жирные блестящие черви и в поисках щели в полу огибали кучи, оставляя после себя темно-желтые полосы, исчезая через невидимые отверстия.

Было жарко. Мужики разделись до трусов и, стоя в напряженных позах, добавляли воду для первичной калибровки и отделения крупных фракций породы от золотого песка. Надо быстрее избавиться от ненужной массы шлихов, а все остальное, более мелкое и тяжелое, оставить на последующий заход. То же с лотком, но уже с меньшей массой, меньшей потребностью воды и человеческих усилий.

Еще одна партия шлиха, с кусками породы значительно большего размера, лежала прямо под открытым небом, но за забором и колючей проволокой. Ее сняли с нижней части, изпод галереи. На каменистых кусках породы как будто кто-то умышленно желтой краской подмазал неровности. Эти комья породы тоже нужно было промыть и отделить порошок, который покрывал все изломы природного материала.

Чтобы не провоцировать людей на лишние вопросы, члены комиссии, перетащив шлиховое золото в доводочную, закрылись на глухие замки и обедали сухим пайком. Помещение на несколько дней забаррикадировали. Никто не должен видеть и знать, что здесь происходит. Много таинственного и загадочного скрывает в себе этот домик. Здесь всю ночь за черной драпировкой горит свет. На всех дверях номерные замки. И самое интересное, конечно, — доводка золота до концентрации, требуемой строгим ГОСТом. Здесь при высоких температурах оно плавится и становится похожим на желтый водный раствор. С помощью серной и азотной кислот на большой газовой сковородке выжигают примеси и остатки породы. Потом используют ртуть, которая вбирает в себя все, что полегче. И, наконец, добавив химические компоненты, все это опять подвергают воздействию высоких температур, как бы выпаривая. В результате оставшиеся примеси улетучиваются, а чистое золото остается на сковороде.

В то время как в домике за колючей проволокой специалисты занимались своей «алхимией», ночная смена готовилась к отъезду на полигон. Бригадир окончательно согласовал сменное задание с горным мастером. Он еще раз получил подтверждение, что нужно вернуть снятую с поверхности горную массу на прежнее место, как они и договаривались. Кивнув головой и положив на стол вчетверо сложенную бумагу, Василий Васильевич вышел из балка. Машина с людьми ушла на участок.

Савченко развернул листок и прочитал:

«Горному мастеру участка

«Соболиная Падь»

ДОКЛАДНАЯ

В связи с отсутствием должных запасов золота по левому борту, просим Вас дать согласие на проведение экспериментальных работ по правому борту, с целью углубления разведочных работ, согласно горному отводу.

Бригадир механизаторов горного участка «Соболиная Падь»

Багрянцев В.В. геолог участка…»

Подпись бригадира, размашистая, крупная, стоит на положенном месте. А вот что написал Романенко: «До осмысления и полного изучения ситуации от подписи воздерживаюсь».

«Ох уж этот длинный черт, — в сердцах подумал Василий Николаевич, — испугался подстраховать меня от конфискации добытого золота. Самое главное — пока ни с кем не встречаться и не пороть горячку. Дело спорится, техника в деле, мужики вошли в режим работы. Теперь надо приложить максимум усилий, чтобы увеличить суточные объемы промывки. А наш трусоватый геолог пусть целенаправленно работает по левому борту и ждет проекта на правый. Я сегодня на селекторном совещании скажу о затягивании проектировки. Пусть подстегнут геологов. Ведь мы давно дали свои подробные соображения по отработке правого борта ключа».