Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - [73]

Шрифт
Интервал

Развернувшись прочь от сцены, я заметила того самого посетителя, который шел мне навстречу, и решила вернуться с небес на землю. Мы завели разговор, но паренек оказался слишком скромным и скованным, хотя болтал со мной с удовольствием.

— Ты бываешь в «The Country Club»? — спросил он спустя несколько минут.

— Не часто.

— А куда ты ходишь?

— В смысле? — Я не совсем поняла, что он имел в виду. — Куда я когда хожу?

— Ну, вечерами…

— А, вот ты о чем. Иногда остаюсь дома, а бывает, хожу тусоваться, — неопределенно ответила я, не вдаваясь в подробности. Не люблю пустых разговоров.

— Я имею в виду, в какие клубы ты ходишь?

Раз парень настаивал, я решила дать очень клевый ответ:

— В «The Joint» я хожу флиртовать с музыкантами, в «The Speakeasy» — ужинать, а в «The Revolution» — покрасоваться.

— Не знаю таких мест, — пробормотал он.

— А где же ты бываешь? — спросила я, заранее опасаясь ответа.

Парень просиял:

— Значит, так, по понедельникам я хожу в гости к моему приятелю Питу. По вторникам остаюсь дома и мою голову. По средам я забиваю на все и отправляюсь в «The White Horse», а по четвергам мне нравится в «The Marquee». В пятницу я предпочитаю «Bluesville 69». По субботам прихожу сюда и кайфую, а по воскресеньям посещаю «The Country Club».

Под фразой «забиваю на все» он, видимо, имел в виду употребление колес. Парень улыбался, ожидая, что я начну восхищаться его выбором заведений.

— И что, так каждую неделю? — Меня поразило, что он чуть ли не все свое время убивает в таких местах.

— Ну да, почти каждую… А чем еще заняться?

Если он не знал, то я уж точно не собиралась его просвещать.

— А иногда я остаюсь дома и слушаю свои пластинки Боба Дилана, — добавил он, пытаясь определить мою реакцию на его слова. — Тебе нравится Дилан?

— Да, вполне, — отозвалась я и предложила встретиться позже, потому что сейчас мне нужно кое-что сделать по работе.

Такими темпами мы явно ни к чему не пришли бы, хотя я по-прежнему была не прочь подцепить его, уж очень он был хорошенький, пусть и туповат. Было бы неплохо залезть ему в душу и немного расшевелить его сонное сознание. Глядишь, и вышел бы толк из паренька.

Значительно позже, уже закончив дела, я сидела на краю сцены и болтала с нашим диджеем Денни, и тут снова увидела этого мальчика, который одиноко слонялся по клубу. Я помахала ему рукой, и он с радостью подошел к нам.

— Я забыла спросить, как тебя зовут, — сказала я.

— Я Норман, — представился он.

— Меня зовут Кэти, — сказала я, — а это Денни.

— Да, я знаю, кто ты, — кивнул Норман и перевел взгляд на Денни. — Я вас обоих знаю.

— Привет, — бросил Денни и, поставив новый хит с Западного побережья, надел наушники и начал пританцовывать.

— Кто завтра играет в «The Country Club»? — спросила я у Нормана.

— Группа The Daredevil.

— Они неплохие, — заметила я. — Пожалуй, я бы сходила.

По законам жанра парень должен был предложить поехать вместе, но он только сказал:

— Я-то в любом случае собираюсь.

— У тебя есть машина?

— Ну да. — Он вроде бы удивился.

— И какая? — Я надеялась на клевую спортивную тачку или что-нибудь вроде того.

— «Кортина», — с гордостью ответил Норман.

— Вот отстой, — разочарованно бросила я.

Паренек, похоже, слегка обиделся:

— Ну а чего, нормально бегает, и места там полным-полно.

— И для чего тебе много места?

— Могу друзей подвозить, например.

— Тогда, может, подвезешь меня завтра вечером в «The Country Club»? — намекнула я.

— Тебя одну? — Он еще больше удивился.

— Да, меня одну.

— А где ты живешь?

— Ланкастер-Гейт, — ответила я.

— А где это?

Ничего себе! Он даже не знает, где находится Ланкастер-Гейт!

— Мимо Марбл-Арч по Бэйсуотер-роуд.

— Ну, Марбл-Арч я знаю, — оживился он.

— А ты сам где обитаешь?

— Мазвелл-Хилл, — ответил он.

Я не ошиблась: он из Северного Лондона.

— Ну так что, подбросишь меня? — продолжала я уговаривать. — А я тебя бесплатно проведу в «The Country Club», я знаю их менеджера.

— Ну еще бы, — с тоской откликнулся Норман. — Ты небось всех знаешь.

— Тоже мне заслуга — знакомство с менеджером, — отмахнулась я. — Во сколько ты за мной заедешь?

В конце концов я сама назначила время и даже нарисовала карту, как добраться до моего дома от Марбл-Арч.

— А зачем заезжать за тобой так рано? — спросил Норман.

— Тогда мы успеем как следует накуриться.

По лицу парня пробежала тень тревоги.

— Я не курю траву, — сразу предупредил он. — Только трипую иногда и ем колеса.

— А почему?

— Да я просто не могу, мне от курева становится плохо.

— Ничего страшного, у меня есть настойка, можешь попробовать, — сказала я ободряюще.

Как и ожидалось, Норман не слыхал про настойку, и пришлось ему объяснять. Заодно я рассказала, что врач, который выписывал мне рецепты на настойку, стал слишком подозрительным и отказывается мне помогать, поэтому пришлось перейти на тянучку с гашишем.

— А еще я недавно попробовала гашиш в сэндвичах с лососевым паштетом, — поделилась я. — Гашиш гораздо сильнее дает по голове, если сразу проглотить большую порцию, а не курить понемногу.

— Я погляжу, ты большой знаток, — заметил Норман. — Вот бы и мне разобраться. Все крутые ребята знают такие вещи.

— Ничего, — пообещала я, — завтра мы тебя подучим.


Рекомендуем почитать
Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711

В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.


1947. Год, в который все началось

«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.


Слово о сыновьях

«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.


Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танцы со смертью

Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.