— А чей завод? — спросил Антик и выразительно взглянул на главные ворота, над которыми висела чугунная вывеска.
Отсюда она читалась справа налево. Но мальчишкам не нужно было читать ее. Они и так знали: «Завод Дымбаева» значилось на ней.
— А кто тут работал? — вопросом на вопрос ответил Колька Клюев.
— Правильно! — согласился Антик. — Твой отец работал и брат. — Он кивнул на других мальчишек. — Твой отец тоже… И твой… И твой… Только они работали в цехах! Потому я и говорю: делить нам нечего! Оставайтесь в своих цехах, а мы займем только один этот дом. В нем мой папа работал!.. Мы приведем контору в порядок. Папа вернется — все на месте, как прежде!
На отлете особняком стоит двухэтажный небольшой домик заводоуправления.
— Вам же лучше! — продолжал Антик. — Вернется папа и прикажет дать гудок. Сенькин отец откроет ворота — пожалуйста, на работу!
Как оглушенные, стоят мальчишки, не зная, что ответить на спокойные, уверенные слова сына заводчика.
Валька Губарев победно ударил в медные тарелки и важно произнес, подражая кому-то:
— Нэп, граждане! Нэп!
Ранним утром к маленькому подслеповатому домику, обитому досками с иностранными клеймами, подошел вихрастый комсомолец Василий, старший брат Кольки Клюева. Требовательно постучал в дверь. Открыл Сенькин отец, бывший заводской сторож, инвалид с деревянной ногой. Отступив внутрь, он впустил гостя и проковылял к столу. Сел на табуретку, зевнул и спросил:
— Чего не спится?
Из-за ситцевой занавески выглянул сонный Сенька.
— Ключи от завода целы? — спросил Василий.
Сторож ухватился за рыжую бороду и не то с радостью, не то с испугом воскликнул:
— Неужто… Неужто… Дымбаев возвернулся?
Он посмотрел на стену. Там на шнурке висел массивный серебряный свисток, а под ним в рамке дарственная грамота: «За многолетнюю безупречную службу заводскому сторожу Алексею Семенову от Дымбаева».
— Директором назначили, — неохотно произнес Василий.
— Кого? — вырвалось у сторожа.
Василий взъерошил вихры на голове, сделал мученическое лицо и указательным пальцем постукал себя в грудь.
— Вчера… Меня…
— Тебя? — переспросил сторож и вдруг затрясся от хохота, застучал по полу деревянной ногой.
Новый директор долго смотрел в разинутый хохочущий рот сторожа и, обозлившись, рубанул кулаком по столу.
— Гони ключи!.. Без тебя тошно!
Сенька спрятался за занавеску.
Сторож перестал хохотать, подошел к комоду, вынул из ящика связку ключей и с шутовским поклоном подал их Василию.
— Держи, директор… пустых стен!
— А пустые-то они по чьей вине? Не по твоей ли? — сердито спросил Василий. — Бывало, до революции мимо тебя болт ржавый с завода не вынесешь! Унюхаешь — и в получку штраф! А теперь все оборудование проворонил!
Сторож пошевелил кустистыми бровями и с гордостью взглянул на серебряный свисток.
— Службу нес исправно! И ты меня этим, Василь, не попрекай! Сторож есть сторож! И не проворонил я ни гвоздочка!.. Чей завод?.. Дымбаева! Так вот, по его хозяйскому указу все оборудование на баржу погрузили. И не ворон я считал, а ящики! Сорок семь их было… Баржа вечером по самые борта в воду ушла, а утром отчалила…
Василий отмахнулся от него.
— Слышал не раз!.. И не виню я тебя! Просто обидно!
— Слышал, да не все! — сторож понизил голос. — Когда утром отчаливали, борта — во стояли! — он поднял руку к потолку. — Смекаешь?.. Может, оборудованье-то рядом лежит! На дне ржавеет!
Василий встал, пошел к двери.
— И это слышал…
— Директору, конечно, виднее! — усмехнулся сторож и крикнул вдогонку: — На работу-то примешь, директор?
— Посмотрим, — ответил Василий. — Пока караулить нечего!
В бывшей заводской конторе окна распахнуты настежь. Оттуда валит пыль. Слышны веселые голоса, скрип передвигаемой мебели. В конторе идет уборка.
У входа, расставив ноги, важно стоит часовой. Это — Лисенок. Большая шляпа по-прежнему насунута на самые глаза. Даже бровей не видно.
На другой стороне заводского проулка Колька Клюев и другие мальчишки. Приоткрыв от изумления рты, они смотрят на контору, на окна, из которых то и дело вылетают всякие обломки, комки бумаги, банки.
Подбежал Сенька. Волосы всклокочены, глаза горят. Посмотрел на контору, небрежно сказал:
— Пускай они возятся!.. Я вам такое скажу — ахнете! С таинственным видом он пошел к цеху и поманил за собой мальчишек.
Из окна конторы высунулся Антик Дымбаев. Тихо позвал:
— Лисенок!
Часовой подбежал к окну.
— Разведай, что они придумали! — приказал Антик.
К главным заводским воротам подходит Василий с группой рабочих. Остановились. Василий звякнул ключами, посмотрел на вывеску «Завод Дымбаева» и сказал:
— Вот с нее и начнем!
— Начало не хитрое! — улыбнувшись в пышные усы, колко произнес пожилой рабочий.
— Хитрому вы научите. Для того вас и позвал, седобородых!.. А ну, кто помоложе, сбейте ее, чтоб глаза не мозолила!
— Многие возвратились, — осторожно заметил другой рабочий. — Нэп разрешает держать мелкие заводишки.
— Этот не вернется! — возразил Василий. — Вчера мне в губкоме комсомола сказали… Он в восемнадцатом в Среднюю Азию подался и сейчас еще басмачей водит, вражина!
— А семья? — спросил кто-то из молодых.
— А что семья?.. Семья здесь… Жена и сын за него не ответчики! Они, может, и не знают ничего.
