Грозовыми тропами - [33]
— Подробности гибели Александра Гавриловича. Только коротко и точно!
— Ночью в заливе была перестрелка. Потом причалил патрульный баркас! — отрывисто по-солдатски доложил Степан Дорохов. — Один матрос был ранен. Ночевали у нас. Ксения перевязку делала. Поняли из разговоров: патруль заметил лодку. На приказ остановиться оттуда начали стрелять. Матросы дали в ответ залп. Через несколько дней труп Александра Гавриловича прибило к берегу. Похоронен здесь, на нашем кладбище.
Гость встал, склонил голову, перекрестился и опять сел. Долго молчал, потом произнес, скрипнув зубами:
— Будет!.. Страшный суд будет!.. Библейский страшный суд!.. И скоро! Очень скоро!
Он наклонился за рюкзаком и поднял его.
— Здесь ракетницы и патроны. Одну оставите себе, а другие раздадите… Придется вам поездить по побережью. — Рыбак сунул руку во внутренний карман. — Адреса…
За окном громыхнул выстрел. Второй.
Гость вскочил. Но Варвара сзади уперлась горячим ухватом в шею и заставила его уткнуться лицом в стол. Подскочил Степан и закрутил ему руки за спину.
Из чердачного окна высунулись испуганные выстрелами Федька и Карпуха. Им все видно сверху. Зуйко сбил с ног человека в кепке и, свалившись вместе с ним в канаву, связывает ему руки. Алтуфьев, перебегая от укрытия к укрытию, преследует человека в красноармейской одежде, а тот, пригнувшись, крадется вдоль забора.
Распахнулась калитка.
— Стой! — крикнул Бугасов и выпустил собаку.
Человек выстрелил в нее из нагана, не попал, метнулся к дому Самсоновых, прицелился, но сверху упала сеть и накрыла его с головы до ног.
— Сюда! — закричал Карпуха. — Мы его поймали! Не бойтесь!
И снова утро, солнечное и тихое. Мирно дымятся деревенские трубы.
Из леса выехал автомобиль, помчался вниз по склону и, громко скрипнув тормозами, остановился у крыльца.
Все Дороховы высыпали из дома.
Лида и Яша робко посмотрели на них.
Крутогоров сидел с шофером и тоже молчал.
— А мы и постели вам приготовили! — улыбнулся Карпуха.
Федька взглянул на мать. И все выжидательно посмотрели на Варвару. И Лида, когда начала говорить, обратилась именно к ней.
— Мы ведь, — тихо произнесла девочка, — на самом деле не Самсоновы.
— Вы, — ответила Варвара, — на самом деле Дороховы… И хватит с чекистами разъезжать! Марш за стол! Завтрак остынет!
Красные пчелы
Собирайтесь, ребята,
Не стойте в сторонке.
Эй, мальчишки, — в отряды!
Смелее, девчонки!
С нами песня и ветер
И красное знамя!
Все дороги на свете
Лежат перед нами!
(Из песни к фильму)
Неширокая река делит городок на две совершенно непохожие друг на друга половины. Правый высокий берег весь в весенней зелени. Улицы здесь прямые, чистые. Дома уютные, нарядные.
На левом болотистом берегу чернеет огороженный дырявым забором остановившийся завод. Вокруг него разбросаны закоулки и тупики с рабочими бараками и хибарками.
Горбится обгорелый, давно разрушенный мост.
Паром медленно пересекает реку.
Уцелевшая часть моста, примыкающая к левому берегу, облеплена полуголыми мальчишками. Это их излюбленное место.
Все заняты своими ребячьими делами. Двое удят рыбу, свесив над водой босые ноги. Вокруг — болельщики в залатанных штанах.
Колька Клюев, тощий паренек с грудью, похожей на ребристую стиральную доску, упрямо стучит камнем по ржавой скобе, соединяющей расшатанные перила с настилом.
— Не пугай! — кричит один из рыболовов.
— Обвалиться может! — заботливо говорит Колька и продолжает вбивать скобу.
Здесь же, усевшись в кружок, пять мальчишек лениво, без азарта играют в фантики.
Отдельно от всех лежит в трусах Сенька Семенов. Мускулистые руки заложены за голову. В глазах — скука. Смотреть в небо надоело. Сенька потянулся, сел, уперся пальцами в доски настила и, напружинившись, встал на руки.
Никто не обратил на него внимания, к его фокусам давно привыкли.
Сенька поболтал в воздухе ногами и пошел на руках к рыболовам.
Вдруг что-то промелькнуло и Сенькину ногу захлестнула тугая петля. Веревка натянулась. Сенька упал, испуганно раскинул руки и заскользил на животе по доскам настила к кромке разрушенного моста.
Над рекой громкий хохот. На другой половине моста, примыкающей к правому берегу, стоят мальчишки, одетые в одинаковую форму: защитного цвета шляпы, короткие штаны, спортивные летние курточки, легкие ботинки.
Впереди, у самого провала, высокий, стройный паренек в очках — Борька Граббэ. Он тянет за веревку, перекинутую через взорванный пролет, и все ближе подтаскивает орущего Сеньку к краю.
Изловчившись, Сенька вцепился в стойку перил. Колька Клюев отложил камень и бросился на помощь. Остальные ребята, оставив фантики и удочки, ухватились за натянутую веревку и потащили ее на себя.
На той стороне за веревку взялись тоже несколько мальчишек.
К тем и к другим с берегов спешит пополнение.
И вот уже две группы ребят изо всех сил тянут за веревку в разные стороны.
Сенька успел высвободить ногу.
Мальчишки и девчонки с низкого берега суетятся, кричат, ругаются, вразнобой дергают за веревку.
На другой стороне — дисциплина и порядок.
— Взяли — раз!.. — командует Борька Граббэ. — Взяли — два!.. Взяли — три!
И с каждым разом веревка на несколько шагов подтягивает левобережных мальчишек и девчонок к краю. Несмотря на явное большинство, сила не на их стороне. Чтобы не упасть в воду, они один за другим выпускают веревку и смущенно отходят подальше от опасного места. Сенька грозит скаутам увесистым кулаком и ругается:
