Грозовое лето - [67]

— Ведь он же вернулся в Кэжэн!..

— А потом поехал в Уфу через Стерлитамак, и его здесь перехватили.

— Как же я ничего не знал! — расстроился Самойлов, быстрыми шажками бегая по горнице.

— Да и мы тоже не знали.

— Нужно разбудить Сергеева-Артема!

— Я послал за ним вестового.

Артем уже поджидал их, по-обычному невозмутимый, но подтянутый, готовый и к рассуждениям, и к решительным действиям.

— Необходимо послать шифровку в Уфу и Москву, — предложил Самойлов.

— Я это уже сделал, — сказал Ярослав.

Артем поблагодарил его взглядом — он любил таких самостоятельных работников.

— Попытаемся поговорить с Юмагуловым, — ероша бородку, сказал Самойлов. — Попытка не пытка…

— Разве что! — хмыкнул Артем.

Ярослав усердно вертел ручку телефона, но ни в Башревкоме, ни на квартире Юмагулова не оказалось, — ясно, что предпочел спрятаться, тянул время…

— Если Мухамет не пойдет к горе, то и гора не пойдет к Мухамету, — пошутил Артем, переиначивая старую пословицу. — Однако мы в Башревком должны идти немедленно!

Мороз к утру остервенел, трещали стволы тополей на бульваре, скрипел и визжал снег под полозьями саней, увозивших Самойлова, Артема и Ярослава в ревком. На перекрестках пылали жарко костры, и к пламени теснились солдаты с винтовками. Конные патрули неспешно проезжали по улицам. Артем подумал, что вот так выглядит город, к которому подошли крупные силы противника… Дом Башревкома был опоясан цепями конных и пеших дозоров. Во всех окнах радужно светились керосиновые лампы.

Часовые беспрепятственно пропустили их в здание — знали в лицо, — но тотчас сомкнули ряды за Артемом, Самойловым и Ярославом… Секретарь председателя Башревкома выскочил было из-за стола, разведя руки, как бы закрывая дверь, но Артем и его спутники уже вошли в кабинет.

Юмагулов сидел один, облокотившись на стол, при виде вошедших коммунистов, и московских, и здешних, не пошевелился, взглянул исподлобья, сказал угрюмо:

— Я вас не приглашал…

Артема мудрено было обескуражить такими выходками.

— Мы не гости, чтобы ждать приглашения! — спокойно, но с металлом в голосе произнес он. — Я и товарищ Самойлов полномочные представители Центрального Комитета партии и Советского правительства, а Ярослав работник республиканского комитета. Мы требуем отчета о причинах ареста некоторых руководящих деятелей республики.

— Почитайте протокол заседания Башревкома, там все объяснено, — лениво сказал Юмагулов.

— Читали! Поняли, что и вы, и Валидов расправляетесь с коммунистами и с близкими нам, коммунистам, работниками. Прошу немедленно созвать экстренное заседание Башревкома.

— И не подумаю! — огрызнулся Юмагулов.

— Тогда мы сами соберем членов ревкома, — строже заявил Артем. — У нас нет иного выхода. Всю политическую ответственность перед ЦК партии и Совнаркомом, естественно, мы берем на себя!

— Мы независимы в своих решениях! — возразил Юмагулов; создалось впечатление, что он уже отрепетировал с хитрым суфлером эту сцену. — Теперь нам ясно, что вы вместе с арестованными своевременно преступниками готовили переворот! Мы отзовем башкирские полки с фронта! Беспощадно мы покараем изменников!..

«Ты рассчитываешь на поддержку Башкирской бригады, стоящей в Стерлитамаке, на запасные национальные полки? Опоздал, вероломный политикан! Они за вами на авантюру не пойдут!» — подумал Артем.

— Мы автономны! — сказал Юмагулов надменно.

— Да, вы автономны во всем, что помогает делу пролетарской революции, — согласился Артем. — Нам, я вижу, говорить дальше не о чем… Мы будем в областном комитете, сообщите нам о начале заседания ревкома. Пошли, товарищи, к себе, — обратился он к Самойлову и Ярославу.

На светлеющих улицах стало еще больше патрулей и конных разъездов. Город словно клокотал в предчувствии грозных событий. Одинокие прохожие, подняв воротники, вжав головы в плечи, торопливо семенили по тротуарам, быстро ныряли в калитки.

В обкоме партии собрались тем временем секретари ячеек, политработники, активисты, они возбужденно разговаривали, непрерывно курили, — понятно, что они знали о предательском решении ревкома. Не так-то много было здесь коммунистов, но все они были смелыми, готовыми к суровым испытаниям, и Артем и Самойлов просветлели, здоровались с ними дружелюбно: «Нашего полку прибыло!..»

Ярослав прошел во внутреннее помещение, где находился узел связи, быстро вернулся, вручил Артему телеграмму:

— Только что получена шифровка.

Артем прочитал, передал бланк Самойлову, бодро улыбнулся, одернул френч.

— Ну, товарищи, положение наше резко улучшилось! Это копия приказа товарища Фрунзе коменданту Оренбурга Ивану Каширину. Слушайте! — Он громко произнес:

«16 января 1920 года.

В Стерлитамаке председателем Башревкома Юмагуловым арестованы ряд членов Коммунистической партии и ведется политика, враждебная интересам Российской Советской Федеративной Республики. Приказываю: немедленно подготовить отряд — лучше всего конный — примерно в составе 200–300 человек и отправить в Стерлитамак.

Отряд по прибытии поступает в распоряжение уполномоченного ЦК РКП товарища Сергеева-Артема. С отрядом послать опытного работника и внушить необходимость самого тактичного отношения к башкирскому населению. Об исполнении донести. № 089/оп.