Грозовое лето - [20]
По приказу Хисматуллы отряд тронулся в путь. Партизаны шли молча, опустив уныло головы, часто вздыхали. Слов нет, всем приятно, что вылазка удалась так блистательно, но тоскливо, что побывали около родных домов, а семьи не навестили, с женою, с детьми, с родителями не повидались.
Кто-то из идущих в первых рядах затянул протяжную печальную:
Поотставший от отряда Хисматулла строго прикрикнул:
— Тихо-о! Казачьи разъезды шныряют по перелеску!..
И в этот же миг, как бы подтверждая его прозорливость, позади, в Юргаштах, гулко, отчетливо загремели винтовочные выстрелы, затем раскатилась мелко, часто пулеметная очередь.
— Спохватились! — облегченно перевел дыхание Хисматулла.
— Теперь не догонят, — заметил подошедший к нему Газали.
— Нет, всадники вполне догонят, — разумно сказал Хисматулла. — А если угодим в засаду? Эгей, сворачивайте на тропку через болото.
В это время дозорные заметили выходящего из кустарника грузного мужчину в темно-серой форменной тужурке, в фуражке с металлической эмблемой тюремного ведомства.
— Ба, да это наш Талха!
— Поздравь нас с победой, приятель! Золото добыли, золото!..
Но Талха на приветственные возгласы не откликнулся, мерными шагами пошел к Хисматулле, сказал с болью:
— Каратели ночью нагрянули на хутор. Насибулла их привел чащей, по бездорожью. Предатель он, Насибулла!..
— Часовые?.. А где были часовые? — задохнувшись от гнева, вскричал командир.
— Часовые стояли на дороге. А может, и уснули. Как теперь узнаешь, если их уже пристрелили… Бобылева сперва ранили, потом повесили. Многих спящих закололи штыками. Кое-кто, конечно, скрылся в кустарнике. Я вот убежал.
Хисматулла с минуту молчал, еще не в силах совладать с таким безмерным горем, наконец глухо сказал:
— У них ведь и оружия-то не осталось. Мы все винтовки забрали с собою!
— Но ведь иного выхода у тебя не было, — заметил Газали. — Мы тоже не могли идти в Юргашты с голыми руками.
— Так-то оно так, но страшно, ой, страшно! — простонал негромко Хисматулла. — Бобылев! Герой! Вожак рабочих!.. А спасшиеся из тюрьмы, от казни, товарищи?..
Партизаны окружили командира, безмолвно ждали распоряжения. Они-то надеялись на хуторе и позавтракать, и отоспаться… Что же делать? Куда идти? И все же спаянные дружбой, непрестанными опасностями старатели не торопились с советами, верили Хисматулле.
— Здесь нам оставаться невозможно, — после короткого раздумья сказал он. — Рисковать двумя пудами народного, да, да, принадлежащего народу золота мы не имеем права. Значит, надо пробиваться лесами в горы, искать связи с другими партизанскими отрядами.
— Вот-вот зима придет, — напомнил кто-то из благоразумных.
— Перезимуем! На соединение с Красной Армией пойдем! — уже спокойнее, владея собою, помня о своей ответственности командира, сказал Хисматулла. — Газали, Талха, ведите нас к Златоустовскому тракту. Надо быстрее оторваться от казаков. Заночуем где-нибудь на заимке или на смолокурне.
Партизаны подчинились безропотно, признав рассудительность командира. Не сдаваться же на милость победителя!.. Этот победитель, полковник Антонов, кровожадностью превзошел средневековых тиранов!.. Однако шли партизаны медленно, через силу, то согнувшись, ныряя под ветви, то перешагивая через поваленные буреломом, полусгнившие деревья. Настроение у всех было угнетенное, не то что смеха, даже ругани не слышалось. Уходили партизаны от родных аулов и поселков, от своей базы в лесу, уходили в неизвестное.
Рядом с Хисматуллой сноровисто, бодро шагал Талха, завидно спокойный.
— Скажи, агай, а это не грешно перед аллахом — унести чужое золото? — спросил он командира.
— Не грешно, — немедленно, без раздумья, сказал Хисматулла. — Конечно, Заки Валидов, продажная шкура, и атаман Дутов, его повелитель, сочтут это непростительным грехом. Как же! Нарушили закон и священные правила частной собственности. А мы считаем, что это золото омыто кровью старателей, — значит, принадлежит рабочему классу, народу. И является это золото могучим оружием в революционной борьбе против буржуазии.
— Золото?
— Именно золото! Пока что в наших вещевых мешках это крупицы желтого металла, а купим мы на золото оружие, продукты, обмундирование и создадим грозную Башкирскую партизанскую армию! Теперь решай сам: кому же должно принадлежать это золото — Валидову, казакам, белогвардейцам или большевикам, красным партизанам, борцам за счастье народное?
— Ну, если так, то, ясное дело, большевикам!
— Рад, что ты согласен с нами, кустым, — кивнул Хисматулла.
У Талхи теперь словно с сердца тяжелая ноша свалилась, задышал глубже, ровнее.
— Ты, кустым, женат? — заинтересовался командир.
— Нет, не женат, — виновато улыбнулся Талха. — Невесту имею. Сговорились. Какая симпатичная девушка! Варварой зовут. И даже не простился с нею — не успел.
— Как ты, кустым, попал в тюремные надзиратели? — заинтересовался Хисматулла.
— Большевики послали. Ваня Скворцов, Саша Бобылев… Разве я мог отказаться? Видишь, и пригодился.
— Да еще как! — чистосердечно похвалил Хисматулла. — Выходит, ты в партии состоишь?
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Через десятки километров пурги и холода молодой влюблённый несёт девушке свои подарки. Подарки к дню рождения. «Лёд в шампанском» для Севера — шикарный подарок. Второй подарок — объяснение в любви. Но молодой человек успевает совсем на другой праздник.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.