Гроздья Граната - [74]

В странах Западной Европы на протяжении длительного времени тюрьмы служили лишь средством временного содержания лиц, находящихся под следствием, должников, нищих, бродяг, неизлечимых больных, сумасшедших и т. п.

При совершенно неразвитой государственной правоохранительной системе только социальная поддержка малоимущих и неимущих слоев населения позволяла как-то сдерживать всепоглощающий вал корыстной и насильственной преступности, особенно в голодные годы. Порой принимались радикальные меры по борьбе с нищенством и бродяжничеством. Так, в XIII в. в Генуе во время нехватки продовольствия весь нищенствующий элемент посадили на несколько галеасов (крупные галеры) и вывезли в Сардинию.

Уже потом муж мне рассказывал:

– Знаешь, самое страшное в тюрьме, наверное, это полнейшая невозможность остаться наедине с самим собой, своими мыслями. Рядом с тобой постоянно кто-то находится.

– Ты имеешь ввиду надзирателей? – спросила я.

– Да нет же, конечно, – отвечал Турал, – так называемой «администрации» слишком мало, чтобы уследить за всеми.

– А как же тогда?.. – не поняла я.

– Вокруг, дорогая, там полно других заключённых. Среди которых некоторые шарят глазами вокруг просто от безделия, другие подыскивают себе жертву… – От таких слов мне становилось не по себе, и я спросила:

– Что ты имеешь ввиду?

– Понимаешь, Гюнель, – отвечал мне муж, – в любом обществе, в любом социальном слое есть сильные и слабые. Это неизбежное явление, поскольку одни уравновешивают других. А в тюрьме это просто более заметно, поскольку привычный мир сжат, насколько это возможно.

…Он рассказывал, а я только смотрела в его глаза и слушала…

– И там очень хорошо можно уразуметь смысл выражения: «Выживает сильнейший!» Вот такие и подыскивают себе тех, кто послабее характером, подминая впоследствии под себя. Используя для самых разных бытовых нужд…

Муж помолчал, а потом продолжил:

– Но есть здесь и такие, кто смотрит по сторонам не просто так – они подмечают: кто, когда, чем и с кем занимался, а потом обо всём этом в доверительной беседе рассказывают какому-нибудь соглядатаю в погонах.

– Зачем они это делают? – Мне действительно это было непонятно.

– Всё очень просто, Гюнель. Как правило, все эти стукачи делятся на три категории: первые, как и упомянутая ранее категория, просто слабы характером и попадают под влияние более сильного начальника. – Я слушала Турала и с ужасом думала о том, что ему день за днём приходится жить посреди этого людского болота.

А муж продолжал:

– Со вторыми ещё проще – это самые обыкновенные сволочи. Которых хлебом не корми, но дай нагадить соседу. Причём, удовольствие он испытывает тем сильнее, чем больше сотворил гадостей.

– А третья категория? – автоматически спросила я, не уверенная даже, что хочу услышать ответ.

– Об этих и говорить не стоит – они продают свои души за несколько сигарет или заварку чая. – Турал как-то брезгливо скривил лицо.

– То есть? – не поняла я.

– Да всё очень просто – приходит такая мразь в кабинет опера, наплетёт там какой-нибудь ерунды своим поганым языком, а взамен просит себе сигаретку или ещё какую-то ерунду…

– Но как им самим не противно? – Для меня это было настоящим откровением. Ведь я, по наивности своей, всех людей считала сестрами и братьями.

– Все эти категории, Гюнель, осознанно культивировались на протяжении веков, – ответил Турал…

Наиболее рано тюремная система оформилась в Англии. В Кларендонской ассизе 1166 г. закреплялось распоряжение о строительстве специального заведения в каждом графстве. По тем временам в этих местах было известно два вида тюрем: графские и иммунные.

Наиболее распространенной системой пенитенциарных учреждений Англии вплоть до второй половины XIX в. были тюрьмы графств, куда шерифы первоначально помещали лиц, заподозренных и обвиняемых в совершении фелоний. Непосредственно за функционированием того или иного заведения отвечал помощник шерифа – смотритель или тюремный надзиратель.

Со временем была создана достаточная разветвленная система тюремных учреждений. Так, наряду с королевскими тюрьмами подобные заведения имелись в виде иммунных тюрем духовных и светских аристократов, тюрем городов и даже отдельных общин, в том числе и сельских, для содержания преступников, должников, а также для мелких правонарушителей и «пришлых людей и бродяг» (XIII в.). У каждого суда также были свои специальные тюремные заведения. Вместе с тем всякая не иммунная тюрьма находилась под королевской юрисдикцией, так как номинально создавалась при королевском суде.

Имелись и особые тюрьмы. Так, лондонский замок Тауэр получил свою известность – благодаря близости к резиденции британских королей, а также в связи со своей прочностью и наличием гарнизона – как тюрьма для государственных и иных, особо опасных для власти, преступников. Для этих же целей зачастую использовались замки Уолингфорд, Ноттингем, Винздор и Винчестер.

Первоначально какого-либо специального порядка содержания арестантов не существовало. Все содержались вместе: взрослые и несовершеннолетние преступники, мужчины и женщины, закоренелые преступники и просто бродяги, нищие и больные. Некоторое различие проявлялось только в связи с платежеспособностью конкретного субъекта, возможностью ещё и нажиться на его аресте.