Гроздья Граната - [73]
Через час подружка мне перезвонила:
– Значит так, вот что я успела разузнать: Сабина эта работала танцовщицей в ночном клубе, танцевала ориентальные танцы. Ну и со всеми вытекающими последствиями. Потом удачно выскочила замуж за итальянца и переехала в Милан. У них растет дочка. Послушай, у нее семья – ребенок и муж. Муж обеспеченный. Так что даже если что-то и было, то ничего серьезного. Успокойся!
Я поехала забрать перевод письма – это оказался факс от итальянской фирмы, в которой работала Сабина. Адрес и телефон фирмы. Одна моя половина говорила, что надо про все забыть и оставить как есть, а другая половина хотела докопаться до истины.
Знать бы только – где она, эта истина?!
Глава 50
А приезжая на свидания к Туралу, я забывала обо всех своих подозрениях. Мы разговаривали совсем немного, чаще просто смотрели друг другу в глаза, которые рассказывали больше любых слов. Не зря ведь кто-то назвал глаза «зеркалом души» – в них действительно можно было разглядеть очень многое. А видя в глазах своего мужа не только боль, но и надежду, я понимала – как бы тяжело ему ни было, он не сдаётся. И не хочет свою боль перекладывать на мои плечи.
Когда я пыталась его разговорить, он отвечал односложно: «Да, нет, всё в порядке». Я понимала, конечно, что вопросы типа «Как твои дела?» в данном случае неуместны, только мне хотелось хоть немного отвлечь его, растормошить. Но по-настоящему его интересовало только происходящее с детьми.
– Как там себя чувствуют Мурад и Лейла? – спрашивал он.
– Ничего, всё нормально. Только о тебе часто спрашивают, – отвечала я.
– И что ты им говоришь? – голос Турала вздрагивал.
– А что я им могу сказать? Говорю, что ты уехал в командировку. – Слёзы наворачивались на глаза от таких разговоров, но я понимала, что надо хотя бы ненадолго оторвать мужа от этой серой зарешёченной действительности. Ведь одному Аллаху было известно – сколько ещё ему предстоит в этих холодных стенах.
Потом, уже вернувшись домой, он рассказывал, что даже в самые жаркие дни, когда и дышать-то было нечем, от этих стен веяло каким-то могильным холодом…
Ни для кого не секрет, что тюремные учреждения в той или иной форме, так или иначе, существовали еще с древнейших времен. Но содержание их было крайне дорого, поэтому преступники там находились в основном до исполнения приговора – казни, отправки на строительство дорог, на рудники, на галеры и т. п.
Однако со временем тюремное наказание приобретает доминирующий характер. Это стало показателем и определенного достатка общества, и степени его гуманности. По сравнению, конечно, с имеющейся ранее практикой лишения жизни за некоторые преступления. Сама по себе такая «гуманность» выглядит весьма сомнительно…
Вместе с тем, даже в эпоху позднего средневековья ни каких-либо определенных целей, ни порядка или организации тюрьмы не имели. Главной задачей подобных заведений, как и основным их элементом, была исключительно строгая изоляция преступников (или тех, кто властями был отнесен к ним, а таких тоже было немало во все времена).
О тюрьмах глубокой древности до нас дошли только отрывочные свидетельства, авторы которых не всегда известны, поэтому о конкретных сторонах этой деятельности ранних обществ говорить можно только весьма условно. Например, с историей древнего Египта связаны первые упоминания о местах заключения – специальных поселениях для преступников, выполняющих тяжелые физические работы наравне с рабами.
А наиболее полно, насколько это возможно, история пенитенциарных учреждений нам известна из практики древнего римского государства.
Находясь в такой ситуации, почти ежедневно наблюдая серые стены тюрьмы и собственной кожей ощутив её леденящее дыхание, я стала интересоваться историей этой системы, стараясь хоть как-то понять происходящее в её утробе. Мне казалось, что таким образом я хоть немного облегчу участь Турала. А может быть, и вытащу его оттуда…
Тюремного заключения как вида наказаний Римское государство не знало, в нем не было особых учреждений, куда временно (как правило, до решения дальнейшей судьбы) помещали лиц, нежелательных для властей, состоящих под следствием и судом, несостоятельных должников и иных провинившихся субъектов.
Из римских тюрем, именуемых карцерами, для примера можно назвать древнейшую, находящуюся рядом с форумом Мамертинскую тюрьму с ее подземной частью (Туллианумом), которую зачастую использовали для казни преступников. Сама тюрьма представляла собой узкое и длинное помещение со сводчатым потолком, вытесанное в горной породе. Исторические предания с именем Мамертинской тюрьмы связывают имена святых апостолов Петра и Павла, которые, находясь в этом подвале связанными, обратили в христианство своих стражников Прокесса и Мартиниана, впоследствии ставших мучениками.
В тех краях тела казненных впоследствии крючьями стаскивали в Тибр по спуску с Капитолийского холма, и эта последняя для многих дорога в народе получила название «Лестницы рыданий» или «Колечниковой лестницы».
Близ Капитолия, в каменоломнях, также издревле имелся карцер Лаутумия. Кроме того, в крупнейших имениях (латифундиях) имелись так называемые эргастулумы (рабочий, смирительный дом) – помещения в стоящих особняком зданиях на территории усадьбы, выступающие в роли карцеров для временно наказанных невольников и тюрьмы для рабов, которые за какие-то проступки были обречены на пожизненные работы в оковах. Также эргастулумом обычно называлась особая тюрьма для граждан, в которую богатые заимодавцы запирали неисправных должников, употребляя их на ежедневную работу. Тяжелым наказанием были каторжные работы на рудниках (только на испанских серебряных рудниках было занято до 40 тыс. рабов). Осужденный при этом рассматривался как вечный раб государств. А вот формирование западноевропейской пенитенциарной политики и системы специальных учреждений для организации наказания в виде лишения свободы было тесно связано с видением картины мироздания католической церковью и мерами, предпринимаемыми государством по борьбе с девиантным поведением неблагополучных слоев населения (к примеру, нищими и бродягами). Поэтому оно проходило в рамках социальной функции первоначально общественных, а позже и государственных институтов.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…