Гроза над Элладой - [30]
— Верно говоришь, — поддержал Нима богатырь Медис и предложил командиру отработать бросок через бедро, столь поразивший его при первой встрече.
Они пробарахтались до самого вечера — сначала Кан с Медисом, потом Медис с Шатом и Аробистом и примкнувшим к ним Эльидом. Пастух умело и беззлобно раскидывал троицу близнецов раз за разом до тех пор, пока изобретательный Шат не прокрался к нему сзади под ноги, а двое других не повалили его дружным толчком.
Потом они сварили ужин и, перекусив, выехали на дорогу. Впереди рысили проводник Медис и непоседа Шат, рядом с Каном оказался Ним, неспешно поведавший командиру о своей семье.
Засада сработала, как ей и положено, внезапно: за поворотом дорогу перегородила пара телег, а, едва всадники остановились, сзади возникло такое же препятствие.
— Эй, путнички, а, ну, спешьтесь! — послышалось из-за передней «баррикады».
— Это ещё зачем? — полюбопытствовал Шат, вынимая дротик из связки.
— В верхового из лука попасть легче, — объяснили любезные разбойники.
Тут Кан вспомнил, что командиром назначен он, и вести переговоры — его прерогатива. Он выехал вперёд и постарался, чтоб его голос звучал внушительно и грозно:
— Немедленно освободите дорогу! Вы имеете дело с представителями войска великого города Афины. Тех, кто встаёт против афинского войска, ждут крупные неприятности. Нас шестеро, и мы воины, а не купцы.
— Это что тут ещё за пискля верещит?! — расхохотались за телегами. — Ой, как страшно! Ой, боимся! Да ты знаешь, чудило, с кем ты сам-то дело имеешь?!
— На сей раз, Прокруст, ты нарвался не на тех, кто испугается твоей шайки! — подал голос Медис. — Я же знаю, у тебя больше десятка отроду не набиралось. А нас шестеро и ведёт нас сын Тенция Норита. Да мы вдвоём всю твою шарашку на тот свет спровадим.
— Ты на кого, пугало, пасть свою раззявил?! Забыл нашу прошлую встречу? — на телегу вспрыгнул здоровенный громила, вооружённый увесистой булавой. Облачён он был в пластинчатый панцирь, на голову был нахлобучен кожаный шлем. — Чхать я хотел и на ваш славный город Афины, и на его вшивое воинство, и на род Норитов в полном составе.
— А вот это ты зря, — осуждающе молвил Медис. — Мог бы ещё и пожить…
— На кого ты тут чхать вздумал?! — прорычал спешившийся Канонес Норит, одним молниеносным движением сдёргивая Прокруста с телеги и наваливаясь на него сверху. — На чей род ты чихать вознамерился?!
— Бей их! — рявкнул Медис, отбрасывая в сторону передок одной из телег.
Ответом ему был рёв Эльида, лишённого возможности метать дротики. Он вломился в образовавшуюся щель, держа метательное копьецо, как меч, и первым же выпадом уложил одного из разбойников. За ним последовали Шат и Аробист. Ним остался прикрывать тылы.
Дело было сделано в пару минут — самые храбрые из ватаги Прокруста полегли под натиском Гетидов, остальные бросились бежать, но от Эльида уйти не смогли. Ушли только те, кто обеспечивал окружение с тыла.
Кан душил Прокруста обеими руками, повторяя сквозь стиснутые зубы:
— Я тебе покажу, как чихать на Норитов! — перед глазами плавали чёрные пятна бешенства, реальность затянуло непроницаемой завесой — он видел только лицо противника…
— Да отцепись ты от него! — услышал он вдруг знакомый голос. — Он уже давно мёртвый! Ты ему гортань сломал, монстр из гимнасия!
Кан с трудом разжал сведённые судорогой пальцы и брезгливо оттолкнул тело Прокруста с безвольно болтающейся головой. Огляделся и увидел, что разведчики взирают на него с изумлением и опаской.
— Ну, ты даёшь, командир! — протянул Эльид. — Чего так звереть-то?!
— Кто бы говорил… — хмыкнул Медис. — А ты знаешь, Кан, что этот Прокруст считался самым опасным душегубом Мегариды?! Тебе точно шестнадцать, а не двадцать пять?
Кан встряхнулся, словно пёс, вышедший из воды, повернулся к близнецам:
— Мечи сдайте, — сказал устало.
— Это честная добыча, взятая с боя, — хмуро ответствовал Шат. — Не имеешь права отнимать у воинов то, что они добыли в бою.
Кан подошёл к Шату вплотную, поднял руку с раскрытой ладонью:
— Сдай меч, Торопыга! — потребовал он, и в его голосе каждый услышал железную непреклонность судьбы. — Мы же договорились: я командую, ты подчиняешься. Меч!
Шат внезапно почувствовал приступ удушья. Он, молча, сунул в ладонь грозного мальчика ножны, снятые с убитого им разбойника.
— Я не претендую на твою добычу, брат, — мягко сказал Кан, кладя свободную ладонь на колено всадника. — Но мы не в бою, мы в разведке. Ритатуй запретил нам брать мечи и щиты. Я предлагаю зарыть добычу возле того места, где будем отдыхать. И заберём её на обратном пути. Добро?
— Ладно, — сказал за всех Медис. — А кто против — пусть попробует рот раскрыть…
— Не наглей, Медис! — подал голос Ним. — Не хватало мне от проводников угрозы выслушивать! Овечек своих запугивай.
— Шуток не понимаешь! — укорил его пастух. — Кто же посмеет угрожать вашей четвёрке?! Кроме свирепого Канонеса Норита, конечно… — добавил, ухмыльнувшись.
— Ладно, ты пошутил, я тоже посмеялся, — буркнул Ним.
Оружие было решено пока везти с собой — каждому из разведчиков Ритатуя досталось по вполне приличному мечу, кинжалу и копью. Медис срубил наконечники и хозяйственно спрятал их в своём вещмешке. Остальное оружие отдали командиру.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?