Гром над Империей. Часть 2 - [34]

Прервав воцарившуюся после моего рассказа тишину, я громко воскликнул, хлопнув ладонью по столу, отчего задумавшиеся девушки вздрогнули:

— Так, все, хватит о делах! Пьем — или вечер пропал! У меня, в конце концов, стресс! И снять его можно двумя способами. Сегодня я намерен воспользоваться обоими, чтобы уж наверняка!

— Это какими?! — жадно подалась вперед Аштар.

— Маленькая еще. Подрастешь, узнаешь.

— А мне показалось, тебе нравятся маленькие девочки!.. — лукаво засмеялась Селена.

— А вот это было сейчас обидно… — надулся я.

— Че-е-его?! Правда, нравятся?! — округлив в изумлении глаза, протянула Ника. — Милый, да ты извращенец!!!

— Да ниче не нравятся, это она на меня наговаривает!!! Виттория, немедленно пожалей меня, а то я обижусь и заплачу!

— Ну да, ну да… А кто Эли в любви признавался? — откровенно веселилась жена.

— Эли? А кто такая Эли? — тут же нахмурилась Марина.

— Да не признавался я ей в любви! Надо было элементалей на место поставить, вот и ляпнул первое, что пришло в голову!!!

— А Эли — элементаль?

— Воздушная, из мира Аштар, — кивнул я. — Но маленькая еще, лет двести ей по-моему, но точно не знаю. У дам возраст спрашивать неприлично!.. — передразнил я Марру.

— А вот это ты ей расскажешь, когда встретитесь, — продолжала подтрунивать надо мной Селена. — Она-то все всерьез восприняла, клянусь Нордрасилом! А уж как она тебе хотела подуть на твой обожженный зад, я этого никогда не забуду!!!

— Да ну вас, я уже почти обиделся. И она хоть помочь пыталась, а ты на траве валялась и ржала глядя на мои страдания. Никто меня не жалеет…

Глядя на мою надутую рожу, девушки хохотали, напряжение стало уходить, чего я, собственно, и добивался, а жена, умница, мне в этом помогла. Теперь главное — сделать так, чтобы они не вспомнили о Ватикане. Ну, по крайней мере, не сегодня. И я, кажется, знаю, как это сделать…

Глава 9

Озаму Никамура

— Отец, — я с болью смотрел на него, не в силах поверить тому, что услышал от Влада. — То, что сказал князь — правда?!!

— Ишидо, — обратился он к старшему телохранителю, игнорируя меня. — Приберитесь тут, официальную версию вы знаете. Немедленно огласите, что с князя Владислава Громова все обвинения сняты, а Натоши Сугивара продался тьме и организовал покушение на русского гостя. В свете последних событий нам легко поверят, тем более, что это правда. Надеюсь, вы все записали?

— Да, Ваше Величество! — тот согнулся в подобострастном поклоне, — Мы слегка доработаем запись, чтобы не показывать лишнего. Но, думаю, того, что мы продемонстрируем, будет более чем достаточно, чтобы народ принял вашу сторону. Списки преданных лично императору Натоши… — телохранитель осёкся и виновато втянул голову в плечи, не смея взглянуть на правителя, оставшегося теперь единственным, — … преданных Натоши Сугивара аристократов, с которыми вряд ли получится договориться, уже у вас на столе с соответствующими предложениями по ним. Вам достаточно лишь их подписать.

— Прекрасно, я ознакомлюсь с ними, — холодно кивнул отец. — И подготовьте воззвание к народу. Бунтов я не потерплю! Малейшие очаги недовольства выжигать сразу, без промедления, каленым железом! И объявите неделю траура, все-таки погиб император.

Потом он соизволил вспомнить обо мне, коротко бросив:

— Озаму, следуй за мной.

Развернувшись, он неторопливо направился к двери, возле которой уже толпилась стража, без соответствующего указания не смевшая пересечь порог.

Я, механически передвигая ноги, шёл за отцом, которого окружали телохранители, и думал, смогу ли теперь относиться к нему как раньше… Кто он для меня — император, повелевающий великой державой, или отец? После всего, что я сегодня узнал, все, как прежде, уже не будет. Внезапно стены родного дома показались мне чужими. Я уже стал жалеть, что остался здесь вместо того, чтобы уйти с другом, который всегда был искренен со мной. И от того, что я ещё должен был узнать, мне становилось еще страшней.

Дойдя до личных покоев нашей семьи, отец пропустил меня вперед. Плотно прикрыв за собой дверь, он активировал артефакт, что стоял на его рабочем столе. Устало опустившись в кресло, он потер виски, а после достал из сейфа бутылку с саке и сделал большой глоток прямо из нее. Выждав секунд пять и, видимо, не почувствовав никакого эффекта, он решительно допил остатки и, во внезапно проявившейся ярости, бросил пустую бутылку в стену с такой силой, что она разлетелась на мелкие осколки.

Эта вспышка гнева его немного успокоила, и он внимательно посмотрел на меня, после чего заговорил.

— Я не буду перед тобой оправдываться, сын. Если бы ты был хоть вполовину так умён, как твоя сестра, ты бы без лишних слов понимал — интересы рода превыше интересов одного человека! Да, признаюсь, не так все должно было произойти, совсем не так. Будь у меня возможность внести изменения в свой план, я бы, наверное, так и сделал. Но — того, что случилось, уже не изменить, а значит, надо извлечь максимальную выгоду из происшедшего! Каждый должен сыграть ту роль, которая мною ему отведена.

— Значит, то, что говорил Влад— правда?! — вырвалось у меня.

— Не перебивай меня! — рявкнул отец, ударив кулаком по столу. — Правда — не правда… Это уже не имеет никакого значения. Главное, пусть события пошли и не той дорогой, что была мною подготовлена, но мы в итоге всё равно получили то, что должны были! Да, определённый риск был. Но он был оправдан.