Гром над Академией. Часть 2 - [6]

— Да не мог я тебе ничего сказать и предупредить! — заорал в ответ он. — С утра в дом ворвались люди Давыдова, и поставили всех на уши!.. Я уж думал, биться придется насмерть, а они всего лишь готовили приезд Императрицы. Меня едва ли не в туалет сопровождали. Всю связь перевели на себя, все разговоры дозволялось вести только в их присутствии. И приехала она как раз за час до тебя, почти сразу после того, как ты мне позвонил насчет машины. И сопровождение отправила она.

— Она, она, все она… А мы что? Какого черта она вообще приперлась? Что это за щенячьи взгляды? Что значит — именно я должен ее простить? — кипятился я, со жгучим стыдом вспоминая свою растерянность перед венценосной стервой.

— Влад, ты помнишь своего отца? — внезапно тихим голосом спросил он.

— Ну, помню, — осторожно ответил я. — А это тут причем?

— Да при всем. Я не знаю, что тебе известно об отношениях твоего отца и Елены, но там было все сложно, как вы любите сейчас говорить. Молодая принцесса и князь из высшей аристократии. Прекрасная пара, идеальный союз. Многие, глядя на них, предрекали большое будущее этому союзу. Мне казалось, вот он — шанс выйти из опалы, вновь поднять род из той ямы, куда нас загнали. Но я ошибся. Упустил ситуацию из своих рук. А Андрей? Он сделал все, чтобы опустить нас еще глубже.

Ты знаешь, что такое отвергнутая женщина? Нет? Но во сто крат хуже — отвергнутая влиятельная женщина. Весь имперский аппарат заработал против нас. Я пытался все исправить, говорил с твоим отцом, но он уперся и ничего не хотел слышать. Потом он встретился с твоей матерью. Я был против их отношений. Но сделать уже ничего не мог.

Фактически, он стал главой рода и сам принимал решения. А потом эти убийства. Нас уничтожали. Да, что там говорить, — он махнул рукой. — Об этом ты и так все знаешь.

Для Елены вот так прийти и извиниться — это огромное дело. Ведь, по сути, она призналась этим, что с ее молчаливого, а может, и не совсем молчаливого согласия нас почти уничтожили. А теперь, взять — и вот так признать свои ошибки…

— И ты думаешь, что это не очередная игра? — задумчиво сказал я.

— Не знаю, внук, но непохоже. Так играть — это надо уметь.

— Ты же сам сказал, что она хорошо тебя развела с Вяземским.

— Это да, чуть не попался. Но тут другое. Ты бы видел, как она нервничала, когда ожидала твоего приезда.

— Так, а вот с этого места поподробней.

— Да что там подробней. Ты так и не понял, для чего она приехала? Она к тебе приехала. Ни я ей не нужен, ни наш род. Ей нужен ты.

— Да это я понял. Высший, и все такое, — отмахнулся я.

— Не тупи, Влад, — рявкнул дед. — В задницу Высшего, ей ты нужен как мужик, а не как маг! Мы планировали вас познакомить, но не при таких обстоятельствах.

— Знаешь, дед, я думаю, что смогу найти тебе хорошего психиатра. Уверен, что такие есть. Полежишь, полечишься — и все пройдет. Какой, нахрен, мужик? Кто я — и кто она? Я пацан, а она — взрослая женщина, императрица, мать ее! Идти в любовники к ней? Да я лучше себе все отрежу, чем это сделаю! Позора потом не оберусь.

— А кто говорит о любовнице? Мы вообще-то планировали, что вы поженитесь.

— Деда, вы совсем с ума сошли?! У меня уже есть три невесты, и еще в табор просятся. Нахрена мне она? Ей под сорок! О чем мне с ней говорить? И ты подумал, что скажут в свете? Молодой кобель пристал к старой сучке, погнавшись за привилегиями. И с помощью какого места, мы поднялись вновь, тоже обсудят!!!

— Влад, стой, не горячись. Подумай спокойно. Она нам нужна.

— Да зачем??? — заорал я. — Мне шестнадцать лет, жениться я смогу только через два года. Ты сам говорил, что за место возле меня началась возня. А сейчас говоришь, она нам нужна? А она сама знает о ваших планах?

— Не знает, и знать не будет. Но я видел, как она на тебя смотрела, я видел, как она тебя ждала. Если ты сделаешь ей шаг навстречу, то она будет твоя.

— Да зачем вам это? — я сидел, как оплеванный. — Власти мало или богатства? Дед, ответь мне — зачем?

— А затем, что именно ты — настоящий Император! Ты не просто Громов, но еще и Романов!

— Деда, — вкрадчиво начал я. — Насчет психиатра я не шутил. Давай ты посидишь спокойненько, а я схожу, поищу номер телефона самого лучшего и узнаю, сможет ли он нас принять незамедлительно.

— Да причем тут психиатр?! — взорвался он. — За то, что я тебе сейчас сказал, нас могут уничтожить, невзирая ни на что. Об этом знают только два человека, я и Изборин. Теперь ты третий. И поверь, это чистая правда.

— Ну да, ну да, — согласно покивал я головой. — Был я Громовым, потом Избориным, потом опять Громовым, Теперь вот буду еще и Романовым. Мне не привыкать фамилии менять. А имя-то оставите прежним? Или снова Сергеем становиться? Или еще кем?

— Не ерничай, — поморщился дед. — Никто тебя не заставляет менять фамилию или имя. Но то, что я сказал — абсолютная правда, о которой пока никто не должен знать. Да и ты до поры не должен был знать об этом. Но сказал, чего уж там. Надеюсь на твое благоразумие.

— Дед, это, конечно, все интересно. Но по поводу Елены — тебя ничего не смущает? Начиная с того, что я УЖЕ сделал предложение трем девушкам, а по закону иметь больше трех нельзя. А императрицу в наложницы — это уже перебор, не находишь?