Гретхен - [138]
Совершенно обалдевшая от этих разговоров, она вернулась в родную квартиру, снова приняла душ, на сей раз основательно, и стала готовиться к выходу. Она как раз сушила волосы феном, когда домой вернулся Гансик. В руках у него был внушительный пакет с шестью ватрушками и тремя булочками с корицей. Похоже, он планировал порадовать себя этим «сладким пайком», которым можно было накормить многодетную семью, вместо приготовленного мамой легкого овощного супчика.
Гретхен собралась уже отругать Гансика за такое баловство, но потом передумала. Она торопилась в «Ваксельбергер», на обстоятельную воспитательную беседу о здоровом питании у нее не было времени, а ограничиваться стандартной репликой вроде «много плюшек есть вредно» тоже не хотелось – зачем портить человеку настроение?
В «Ваксельбергере» Гретхен обнаружила полкласса. Большой компанией они расположились вокруг составленных вместе столов. Рядом с Габриэлой было два пустых стула. Гретхен села на один из них и попыталась вникнуть, о чем так громко и жарко спорят ее одноклассники. Речь шла о деньгах и долгах! Конец учебного года считался временем расчета по долгам. Если ты до начала каникул не выбил своих денег из должника, то пиши пропало! Осенью уже бессмысленно спрашивать – только на смех поднимут! «Срок давности истек» – вот и все, что тебе скажут.
Разговор шел как раз о том, допустим ли перенос долга на другое лицо. Вот, например, Габриэла должна Штефану пятьдесят шиллингов, а ей ровно столько же должен Отто Хорнек. Габриэла считала себя, соответственно, свободной от долгов и полагала, что Штефан должен требовать свои пятьдесят шиллингов не у нее, а у Хорнека. С чем Штефан был совершенно не согласен, потому что, с его точки зрения, никаких шансов выбить деньги у Хорнека не было – абсолютно дохлый номер!
– Да я бы в жизни ему в долг не дал! – объяснял свою позицию Штефан. – Я же себе не враг!
Гретхен уже хотела было взять слово и выступить в поддержку Штефана, хотя это и шло вразрез с негласным законом солидарности с Габриэлой, как в этот момент из туалета вышел Флориан – он преспокойно уселся на свой стул, с которого поднялся всего лишь несколько минут назад, и только тогда заметил, с кем оказался рядом. Гретхен настолько была ошарашена таким соседством, что у нее пропало всякое желание вступать сейчас в дискуссию. Остальные тоже вдруг как-то резко утратили интерес к теме долгов. Все с любопытством смотрели на Гретхен и Флориана. Потрясающая ситуация! Разбежавшаяся парочка по недоразумению оказалась бок о бок!
Ярость охватила Гретхен. «Вот свиньи! – подумала она. – Хоть бы кто сказал, чье это место! Все только и ждали этого момента. Чтобы порадоваться моей вытянутой физиономии! Они и в школе только и делают, что следят, как бы не пропустить скандала, мечтают, чтобы я устроила Флориану сцену, начала с ним ругаться! Поэтому они мне и рассказывают во всех подробностях, что он обо мне говорит и как поносит! А теперь думают, поди, вот наконец-то дождались! Вот сейчас начнется супершоу с фейерверком в присутствии свидетелей!»
Гретхен не собиралась доставлять собравшимся такого удовольствия. С абсолютной непринужденностью она откинулась на стуле, как будто ей было совершенно все равно, заденет она так Флориана или нет. Флориан же, наоборот, весь напрягся. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. С красным лицом он нервно вертел в руках стакан с колой и всячески делал вид, будто в упор не видит Гретхен и не заметил, кто сидит рядом с ним. Громко и возбужденно он принялся рассказывать Отто Хорнеку «обалденную историю», которая якобы случилась с ним вчера. Эта «обалденная история» сводилась к пьяным ночным подвигам, вершиной которых, по словам Флориана, стало приключение в парке, когда он, Флориан, забрался на фонарь и с самой верхотуры плюнул на шляпу какому-то прохожему. Слушать это было крайне неприятно и противно не только Гретхен, но и всем остальным. С мрачным видом собравшиеся смотрели в свои стаканы и чашки. Даже Отто Хорнек, особой щепетильностью не отличавшийся, держался отстраненно и никакого восторга по поводу таких похождений не выражал. Флориан был не в том состоянии, чтобы заметить прохладную реакцию присутствующих и плавно свести на нет свою «обалденную историю». Наоборот. Он совсем разошелся: орал на все кафе, тарахтел как пулемет, намекал на какие-то эротические приключения, которые якобы произошли после того, как он слез с фонаря. При этом Флориан сам смеялся своему рассказу, принимаясь в отдельных местах ржать как конь. А поскольку никто не смеялся вместе с ним, он компенсировал отсутствие реакции еще более громким раскатистым хохотом.
Гретхен было мучительно присутствовать при этом театре. Ей надоело демонстрировать другим чудеса выдержки и самообладания и делать вид, будто ее ничего не волнует. Нельзя все-таки допускать, чтобы Флориан ставил себя в такое ужасно нелепое положение!
Гретхен положила руку ему на коленку и крепко сжала.
– Довольно, прекрати, пожалуйста! – тихо проговорила она.
Неизвестно, расслышал ли Флориан ее слова, но, во всяком случае, вскоре описание «обалденной ночи» несколько застопорилось, а потом и вовсе сошло на нет, закончившись невнятным: «В общем, оторвался на полную катушку! Просто обалдеть!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиографическая книга воспоминаний лауреата Международной премии имени Астрид Линдгрен — австрийской писательницы Кристине Нёстлингер «Лети, майский жук!» вошла в ряд выдающихся произведении детской литературы конца XX века. Она повествует о последних неделях великой войны через призму впечатлений маленькой героини, в роли которой выступает автор.
В обыкновенном немецком городке жил-был совершенно обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, ухаживал за самой красивой девочкой в классе, мечтал иметь настоящего друга и немного боялся собак. Звали его Викто́р-Эмануэ́ль. Имя своё Виктор-Эмануэль считал дурацким и невыразительным. Тогда решил он стать Лоллипопом – так назывались зелёные мятные леденцы на палочке. Однажды, совершенно случайно, Лоллипоп обнаружил вот что: если обсосать этот леденец так, что тот становился тонюсеньким и прозрачным, словно стёклышко, и посмотреть сквозь него, – могут происходить необыкновенные вещи, даже исполняться желания! Но пользоваться этим волшебством можно только в крайних и самых трудных случаях, а уж таких-то у Лоллипопа набралось немало…
По воле автора этой книги вы перенесетесь в современную Австрию, в дом, где проживает семейство Хогельманов. Вместе с членами семьи, по началу расколовшейся на два непримиримых лагеря, вы переживете немало увлекательных приключений, познакомитесь с подземным карликовым народом куми-орцами и со зловредным, свергнутым с трона владыкой Куми-Ории — Огурцарем. В живых, достоверно описываемых событиях, происходящих дома и в школе, вы, может быть, узнаете и свои важные, требующие неотложного решения проблемы.
САМО СОБОЙ, ни Карли, ни Ани, ни тем более Шустрику вовсе не хочется «разводиться» с папой! Только этих троих ни о чем не спросили. Детей ВООБЩЕ редко спрашивают. А зря!Пятнадцатилетняя Карли, тринадцатилетний Ани и даже малыш Шустрик понимают гораздо больше, чем может показаться взрослым, по-своему оценивают воцарившийся в их жизни хаос и пытаются разобраться с родительскими и собственными проблемами.Кристине Нёстлингер, известнейшая австрийская писательница, лауреат премий А. Линдгрен и Х. К. Андерсена, позволила детям высказаться.
В этой книге классика детской австрийской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых восемь лет. Как и все дети, Франц просто обожает каникулы, ведь на них можно делать всё что захочешь. Франц даже не знает, какие каникулы ему нравятся больше всего: зимние, летние, пасхальные или карнавальные (да, в Австрии есть даже такие).Летние каникулы самые длинные. Франц почти целый месяц проводит с родителями, а в остальное время за ним кто-нибудь приглядывает: то тётя Бетти, то бабушка, то няня Лилли… Но вдруг выяснилось, что в этот раз у всех неотложные дела и за Францем совсем некому присмотреть.