Гретхен - [136]

– Просто у нее нервы сейчас на пределе, – сказала Гретхен. – Ты сам подумай: переэкзаменовка, лето без отдыха, все планы насмарку, тут любой может сорваться! Надо же понимать!

Конни обмакнул палец в кофейную лужицу и написал на столе: «Дерьмо!»

– Да я много чего понимаю, – проговорил он совершенно серьезно, оставив шутливый тон. – Но вчера моя любезная мне такого наговорила, что я до сих пор в себя прийти не могу! Это выше моего понимания! Правда! Кое-что, конечно, было по делу, но в целом… Началось все с тебя, а потом пошло-поехало. – Конни горестно покачал головой, вспоминая ссору. – Нда, скажу я тебе… – он замолчал.

– Что ты хочешь сказать мне? – попыталась вывести его из задумчивости Гретхен.

– Да так, ничего! – Конни небрежно махнул рукой. – Чего тут говорить! Можно только сказать «прощай навек» и разбежаться.

– Ну, может, еще как-то все образуется! – попыталась подбодрить его Гретхен.

Конни покачал головой.

– Она сказала, что со мной скука смертная. И что ей никогда не было хорошо со мной, никогда! И вообще я неотесанный мужлан и манеры у меня дурные! И никакой тяги к прекрасному у меня нет, потому что в оперу я не хожу и в театр меня не затащить. И друзья-то у меня все придурки, и уровень общения у нас ниже плинтуса. Короче говоря, ни на что не гожусь по всем статьям!

– Ну, в запале чего только не скажешь! – Ничего более вдохновляющего Гретхен на ум не пришло.

Надпись на столе уже высохла. Конни попытался ее отреставрировать. Но остатков кофейной лужи хватило только на то, чтобы освежить первые три буквы. «Дер…» – можно было прочитать теперь.

– А у тебя что за «сопутствующие обстоятельства», из-за которых я лишен счастья лицезреть твою прелестную улыбку? – шутливо поинтересовался Конни.

Гретхен не видела причин скрывать от Конни свои «сопутствующие обстоятельства», связанные с потерей двух «зубов». Наоборот, она рассчитывала встретить понимание у человека, только что отправленного в отставку. И не ошиблась. Конни не видел никакой ее вины в том, что она лишилась своих «зубов». Он подсел к ней на подоконник, положил ей руку на плечо и сказал ободряющим тоном:

– Ничего, соседушка, все перемелется, мука будет. Не вечно же тебе страдать! Пройдет два года, и забудешь свои «зубные проблемы».

– Почему два? – удивилась Гретхен.

– Так моя матушка всегда говорит, – ответил Конни. – А она специалист по этой части, настрадалась за жизнь.

Гретхен положила голову Конни на плечо.

– С тобой хорошо, – проговорила она тихонько.

– Рад стараться, – ответил Конни.

Так они сидели в обнимку, пока из коридора не донесся легкий шум, возвестивший о том, что кто-то вошел в квартиру.

– Матушка пришла, – сказал Конни и убрал руку с плеча Гретхен. – Наши объятия ей видеть не обязательно. – Он соскочил с подоконника. – А то раструбит на весь свет, что мы теперь парочка, можно сказать, жених и невеста. – Конни попытался изобразить на своем лице веселую улыбку, но улыбка у него получилась довольно кислой. – Хотя лично я против такого поворота событий не возражаю!

Гретхен покачала головой, вежливо, но совершенно недвусмысленно.

– Да это я так, в порядке предложения! – сказал Конни.

– Спасибо, Конни! – ответила Гретхен без тени язвительности в голосе. – Очень мило с твоей стороны. Но в настоящий момент мне не до «поворотов»!

– Я так и думал, – ответил Конни и налил себе третью чашку кофе. – Но ничего! Мы с тобой еще молоды, у нас всё впереди! А главное, у нас впереди – каникулы! Синее небо, солнце, песок! Будем наслаждаться красотой, заботиться друг о друге и зализывать раны!

Гретхен невольно рассмеялась.

Конни тоже рассмеялся.

– Ну, вот видишь, соседушка, – проговорил он, – если сложить твои печали с моими и разделить на двоих, то все выглядит уже не так страшно! Верно?

Гретхен не успела ответить, потому что тут в кухню вошла мама Конни и принялась с порога рассказывать о своих неприятностях. Она ходила в мясную лавку и там схлестнулась с мясником. С возмущением она развернула бумагу, в которую был завернут кусок говядины, и сунула покупку под нос Гретхен и Конни, требуя, чтобы они подтвердили: тут один сплошной жир и жилы! И что мясник – настоящий разбойник, если продает такую дрянь по цене высшего сорта! И что ведет он себя так нахально только потому, что у него единственная мясная лавка на всю округу! Монополист проклятый!

Глава двенадцатая,

в которой Гретхен удается побороть себя и перевести разрушенные любовные отношения в дружескую плоскость

Последняя неделя занятий в школе началась с безнадежно дождливого понедельника. Когда Гретхен проснулась и, щурясь, посмотрела в открытое окно, она обнаружила там свинцовое небо и густые струи дождя, как из душа. «Отказать!» – решила Гретхен про себя. Чего ради куда-то плестись? В школе уже все закончилось: экзамены сданы, нового материала проходить не будут, оценки объявлены. Эти последние дни напоминали сидение в зале ожидания какого-нибудь вокзала, откуда ни один поезд уже никуда не отправится. Но с этим еще как-то можно было смириться, если бы в том же зале ожидания не торчал Флориан Кальб. Гретхен совершенно не хотелось пять часов подряд напрягаться из последних сил и делать вид, будто он пустое место! Ей стоило немалого труда так организовать свое пребывание в школе, чтобы ни разу не посмотреть в его сторону, чтобы не столкнуться с ним ненароком нос к носу – по дороге к мусорной корзине, или в дверях, или еще где, чтобы обходить его парту за сто километров и так далее. Гретхен уже изрядно утомилась за последнее время и потому решила, что может позволить себе отдохнуть от всей этой мороки хотя бы день.