Грешный и опасный - [57]

— Да?

— Ты знаешь, я не так опытна, — выдохнула она краснея. — И могу не отделить свои истинные чувства от того, чем мы занимаемся в постели.

— И?..

— Что, если я полюблю тебя? Что тогда?

Он лениво рассмеялся и сжал ее руку.

— Я считаю это крайне маловероятным.

— Это раздражало бы тебя?

— Не думаю. Не слишком. При условии, что ты не будешь разыгрывать спектакли в духе Каро Лэм. А в остальном… дело твое.

— Кто такая Каро Лэм?

— О, светская дама, влюбившаяся по уши в лорда Байрона пару сезонов назад. Идиотка разбила чашу для пунша и угрожала перерезать себе вены, если он и дальше будет ее игнорировать. Надеюсь, ты не сделаешь подобной глупости. Верно?

— Из-за тебя? Нет. Из-за лорда Байрона — возможно.

— Черт, да за то короткое время, что мы знакомы, ты уже угрожала броситься со скалы, — поддел он в ответ, кладя руки ей на плечи. — А теперь, мой маленький подарок, дай мне тебя развернуть.

Она смотрела на него, вспоминая, что в тот день он спас ей жизнь.

— Ты действительно собираешься это сделать? И всерьез хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? Ты мог бы выбрать кого угодно.

— Кейт, — вздохнул он, — моя сладкая волшебница, я мечтал о тебе с того момента, как ты вошла в зал. — Он с поразительной нежностью поцеловал ее и сжал в объятиях. — Не бойся. Доверься мне.

Она кивнула и припала к его губам. Голова кружилась, сердце рвалось из груди. В крови зажегся пламень желания. Она сейчас не хотела ни о чем думать, но когда он стал снова и снова целовать ее, нежно, уверенно, она окончательно лишилась способности мыслить связно, потому что утопала в утонченном наслаждении. Проблемы, занимавшие ее всего несколько часов назад, казались теперь принадлежавшими кому-то другому. Их место заняла чувственность, пробуждая все инстинкты. Она жаждала изведать вкус его губ, ласкать упругое тело… Аромат морозного воздуха льнул к его волосам, и от каждого прикосновения становилось все труднее дышать.

Он продолжал целовать Кейт, лаская ее язык своим. Его пальцы скользнули по ключице к вздымавшейся груди.

Вырез ее слишком просторной мужской рубашки оканчивался там, где начинался жилет. Продолжая целовать ее, он стал терпеливо расстегивать медные пуговицы жилета.

И тут в голову Кейт пришла неожиданная мысль. Несмотря на скандальное предложение стать его содержанкой, она поняла, что Роэн дал ей возможность выбора.

Опьяненная его поцелуями, она отчетливо сознавала, как легко было бы ему сначала соблазнить ее, а уж потом излагать условия. Мало того, он мог бы их диктовать, а ей лишь оставалось соглашаться.

Но вместо этого он с самого начала был честен относительно своих намерений и дал ей возможность все решать самой. Кроме того, он прав: она хотела его так же безумно, как он — ее.

— Ну вот, — шепнул он, расстегнув последнюю пуговицу.

— Из т-тебя выйдет прекрасный камердинер, — застенчиво похвалила она, но тут же затаила дыхание, когда его пальцы задели ложбинку между грудями.

— Ваша ливрея, сэр, — хмыкнул он и, взявшись за длинный рукав с обшлагами, помог его стащить. За первым рукавом последовал второй. Вскоре он уже отбросил фрак, подвел ее к креслу у огня и безмолвно заставил сесть.

Кейт не могла оторвать от него взгляда, пока он снимал с нее сапоги и грел в ладонях ступни. Она тем временем сбросила свой жилет. Ей не терпелось избавиться от одежды. Роэн поспешно расстегнул ее панталоны, пока она полулежала в кресле, жадно наблюдая за ним.

— Подними бедра, — прошептал он.

Она прикусила губу, завела руки за голову, схватилась за спинку кресла и выгнулась.

Он медленно стянул с нее панталоны.

Под которыми ничего не оказалось.

Теперь она вся горела, оставшись в длинной белой рубашке и толстых шерстяных чулках. Он снял чулки и, нагнувшись, прижался благоговейным поцелуем к ее голой коленке. И оставался в этом положении довольно долго. Она погладила его по голове, по влажным от растаявшего снега, черным как ночь волосам, провела ладонью по его колючей щеке. Он вскинул глаза, полные такого неприкрытого обожания, что у нее перехватило дыхание.

Она неожиданно села и сбросила рубашку, молча, застенчиво предлагая ему себя.

Он, конечно, поймет, что она делает это по доброй воле. В точности как она сама знала, что он защищает ее, ничего не ожидая взамен.

Он выдохнул ее имя, принимая дар, и завладел ее губами, сжимая в объятиях.

Она наслаждалась прикосновениями его губ и теплом рук, ласкавших голую спину, руки, грудь. И отвечала на поцелуи с яростным самозабвением, сгорая от жажды прикосновений, гладя широкие плечи и массивные руки.

Некому было осудить ее. Да она и не предъявляла претензий на респектабельность! Ведь и ее мать аристократка отказалась от респектабельности ради страсти. Почему бы дочери не последовать ее примеру? Неутолимый голод подстегивал ее поскорее стать одним с ним целым, и она осыпала Роэна лихорадочными поцелуями, одновременно принимаясь раздевать его дрожащими руками. Сначала галстук.

Она ласкала обнажившуюся шею, кожа которой была такой же жесткой, как и на подбородке.

Он встал на колени между ее раздвинутыми бедрами, и она обняла его. Его язык был у нее во рту, его руки — на ее груди. Она осторожно развязала шнур, стягивавший его волосы, и с наслаждением запустила пальцы в густую гриву.