Грешный Джек Дарси - [29]

— Я не думаю, что ты убегаешь. — Медленная улыбка осветила лицо Джейка. — Это хороший знак. Ты могла бы чувствовать страх передо мной. Могла бы пытаться убежать.

Она замерла.

— Я не вижу в тебе угрозы.

— Да, сначала ты не видела во мне угрозы. Я мог послужить выходом из создавшейся ситуации, мог вернуть тебе сына. Но теперь, когда ты можешь перевести дыхание, ты видишь меня немного по-другому, не так ли?

— Секс? Я никогда не отрицала, что ты возбуждаешь меня.

— Отрицать это было бы бесполезной потерей времени. Но не только секс, Мэри. Выбор. Ты совершенно свободна. Хорошо, выбор — первая составляющая свободы. Ты воспринимаешь меня как первого мужчину, с которым ты решила заняться любовью. Ты можешь вспомнить, что я никогда не принуждал тебя. Ты воспринимаешь меня как мужчину, которого так ужасно хотела три года назад, что не могла дождаться, когда мы выйдем из лифта.

Мэри ошеломленно смотрела на него. Его слова пробудили в ней воспоминания о первых моментах страсти: пальцы Джейка, расстегивающие ее блузку, его горячие губы на своей коже. Она почувствовала, как ее мышцы сжимаются. Этот физический отзыв удивил ее саму, и она поспешно отвернулась и пробормотала:

— Это было так давно. Я… Увидимся в семь.

Мэри чувствовала взгляд Джейка на своей спине, когда шла через комнату к двери, ведущей в коридор. Она ведь действительно не убегает, уверяла она себя. Мэри знала, чего хотела. Она хотела Дэви и свободу и, возможно, когда-нибудь потом — работу. Она точно знала, что не хотела бури чувств и зависимости от Джейка. Его магнетическое притяжение тоже могло оказаться тюрьмой. То, что они с Джейком испытали тогда, три года назад, было похоже на взрыв страсти между двумя людьми, не имеющими ничего общего, кроме взаимного физического влечения.

Нет, Мэри не пыталась убежать. Она просто пыталась выжить.

Глава 6

По окончании церемонии преподобный Дуклер вручил супругам требующиеся документы и, улыбаясь, отбыл с наилучшими пожеланиями.

— Он очень приятный человек, — сказала Мэри, пока они с Джейком наблюдали, как он идет к двери террасы. — Не похож на обычного приходского священника. Он сказал мне, что ты вывез их с женой с Ямайки и построил здесь церковь.

— Жителям острова нужен был священник. Да и постояльцам отеля тоже. — Его глаза внезапно блеснули. — После того, как деньги из их карманов перекочевывают в мое казино, я предлагаю им духовное утешение. Это очень хорошо срабатывает.

— Нет, в самом деле, почему ты привез его сюда?

Он ответил не сразу.

— Завтра я могу потерять и отель, и казино, — тихо сказал он наконец, — но есть в жизни ценности, которые остаются навсегда.

— Ты верующий?

— Я вырос в такой смеси восточной и западной культур, что мне трудно стать приверженцем какой-нибудь философии или религии. Но у меня есть определенные убеждения. Разве существуют люди, у которых их нет совсем? Я верю, что там, наверху, есть кто-то или что-то. И я верю в судьбу. У меня есть доказательства, что в нее стоит верить.

Мэри быстро поднесла к губам бокал с вином и кивнула на документы на столе:

— Когда ты отдашь своему адвокату свидетельство о браке?

— Как только мы вернемся. — Джейк поставил свой бокал и встал. — Пойдем прогуляемся по саду. — Он улыбнулся. — Ты знаешь, мы никогда не гуляли вместе.

— Что в этом удивительного? Мы ничего не делали вместе, кроме…

— Занятий любовью, — закончил он. К большому облегчению Мэри, Джейк не стал спорить или пользоваться ее замешательством. — Но ты не права. Мы делали вместе и другие вещи. — Джейк подал ей руку и повел через террасу к каменным ступеням, ведущим в сад. — Смотри сама: мы танцевали, мы ели вместе, мы принимали вместе душ. Мы вместе ездили на машине. Если задуматься, то все это обычно рассматривается как ритуал ухаживания. — Он оглядел Мэри с ног до головы. — Мне нравится это кружевное платье. Ты была в белом, когда я впервые увидел тебя.

— Я бы не хотела вспоминать ту ночь. — Она быстро сменила тему. — Когда мы вернемся в Сент-Мориц, я хочу пригласить Калане учителя. Она говорит, что не ходила в школу последние пять лет. — Мэри нахмурила брови. — Но это все, что я смогла из нее вытянуть. Она не хочет говорить о себе или своей семье. Но она кажется очень смышленой, правда?

Джейк кивнул.

— Когда я пришел к ней, она быстро сориентировалась в ситуации и во всем, что от нее требовалось. Она привыкла справляться со всем сама.

— Как выглядел ее дом?

— Крошечный, убогий, но абсолютно чистый. Никаких семейных фотографий или сувениров. Когда мы уезжали, она собрала только вещи малыша и немного одежды для себя и ушла, не оглядываясь.

— Странно.

— Не так уж и странно. В Саид-Абабе уйма сирот благодаря так называемой благожелательной диктатуре. Дети привыкают принимать то, что им дают, и извлекать из этого все, что можно.

— Как ты?

Джейк покачал головой.

— Я ничего не принимал. Я всегда должен был брать больше, становиться чем-то большим. Это делало мою жизнь чертовски тяжелой.

— Но ведь ты мог жить и как-то по-другому.

— Нет, думаю, не мог. — Он ухмыльнулся. — Но об этом легче рассказывать сейчас, годы спустя, чем пройти через все самому. Жестокая школа выживания — хорошая тренировка. Я научился не сдаваться, пока остается хоть один шанс выиграть.