Грешный ангел - [28]

«Плохое влияние». Бонни не сомневалась, что Элай использовал более сильное выражение, но Джиноа боится оскорбить ее, а к тому же очень испугана.

– Он действительно ненавидит меня, – тихо сказала она скорее себе, чем Джиноа. – Боже, он хочет отобрать у меня ребенка!

– Мы с Кэллаханом старались урезонить его, Бонни, – поспешно сказала Джиноа. – Элай не желает ничего слушать.

Бонни поднялась со стула, как во сне, подошла к раковине и встала там спиной к Джиноа, корчась от боли.

– Я не могу потерять ребенка. Элай не может так поступить.

Джиноа промолчала, да и о чем сейчас говорить. Через несколько минут она встала, подошла к Бонни и положила руку ей на плечо. Ушла она, даже не попрощавшись.

Бонни почти не спала ночью, она была во власти кошмаров. Потрясенная, разбитая, она пыталась что-нибудь придумать для себя и Роз, но в душе понимала, что у нее нет ни малейшего шанса выиграть борьбу с Элаем, если он обратится к закону. Какой судья примет ее сторону?

Вебб прибыл спозаранку в своей коляске и с пакетом провизии для пикника, приготовленным Эрлиной Кэлб, его хозяйкой. Бонни вдруг подумала, как это Эрлина Кэлб, женщина со столь же сомнительной репутацией, согласилась выполнить его просьбу. Ходили слухи, что Эрлина имеет виды на Вебба, изредка встречаясь с Бонни, она весьма недвусмысленно давала ей это понять.

При всем том Вебб хранил неколебимую верность Бонни.

– Боже, – пробормотал он, увидев ее, – ты выглядишь так, словно месяц не спала. Ты в порядке?

Бонни не могла ему ничего объяснить, по крайней мере, сейчас. Еще будет время сказать ему ужасную правду, когда они укроются от «жадных» глаз Нортриджа. Она покачала головой и с помощью Вебба забралась в коляску. Он осторожно посадил Розмари к ней на колени и, взяв в руки вожжи, развернул лошадей.

Они ждали, пока маленький паром перевезет их на другой берег Колумбии. Бонни, наконец, заговорила:

– Вода поднялась.

– Ничего страшного, – сказал Вебб, когда крепкий паром из цельных бревен приблизился к берегу.

Вебб въехал на него, улыбнувшись старому седому паромщику.

Хэм Фенвик уже прочитал новую статью в «Нортриджских новостях». Взмахнув газетой, он проговорил:

– Вот здесь, на первой странице вы пишете о том, чтобы кой-кому «наступить на мозоли», Вебб. – Он вежливо кивнул Бонни и дал знак своему помощнику на другом берегу, что можно начинать переправу.

Вебб ухмыльнулся.

– Как твои мозоли? Я не наступил на них?

– На мои – нет, – ответил Хэм, – но эти парни из Союза взвоют и засуетятся.

Бонни так сильно прижала к себе Розмари, что та запротестовала, и Бонни пришлось ослабить объятия. Серо-зеленая вода бурлила вокруг парома, захлестывая палубу, но так как ни Вебб, ни Хэм не выказывали признаков беспокойства, то и Бонни не волновалась. Она прислушалась к их разговору, но тоже пожалела об этом.

– Нервишки у вас шалят, Хатчисон, – заметил Хэм, прислонившись спиной к ограждению и скрестив руки. Крученые веревки, протянувшиеся с одного берега на другой, натягивались над ними всякий раз, когда паром сносило течением. Оно было таким сильным, что паром могло унести в океан, если бы веревки не выдержали.

Вебб беспокоился не за себя, а за Бонни, но сделал вид, что не услышал слов Хэма, и, повернувшись к Роз, потрепал ее по плечу.

– Ну, надо же, не боитесь ни Союза, ни Элая Мак Катчена! – удивленно воскликнул Хэм.

Вебб побледнел, на скулах заходили желваки.

– Почему я должен бояться Элая Мак Катчена? – спросил он таким тоном, что Бонни испугалась бы, если бы его слова относились к ней.

Хэм сплюнул через плечо и сказал:

– Все знают, что Ангел – его женщина. – Бонни захлестнула такая ярость, что она почувствовала дурноту. Она не выносила, когда ее называли Ангелом, и у нее темнело в глазах, если о ней говорили, как о женщине Элая. Однако она сдержалась.

– Хэм, – твердо сказала она, – ты ошибаешься.

Ухмылка Хэма стала еще шире, но исчезла, как только он увидел угрозу во взгляде Вебба. Он отвернулся и начал подавать на берег ненужные сигналы.

– Мне очень неприятно, – тихо сказал Вебб, робко взяв Бонни за руку.

Она не отдернула руку.

– Мне тоже, Вебб.

Бонни почувствовала облегчение, когда паром, наконец, причалил и коляска Вебба выехала на берег.

Дорога была скользкой и узкой, но Вебб легко преодолел ее, и вскоре повернул лошадь на север, к тому участку земли, который купил еще до приезда Бонни в Нортридж. Он занимался строительством дома, когда ему удавалось выкроить время. Бонни думала, что все уже закончено, и дом готов к приему жены.

Бонни мрачно смотрела по сторонам.

– Улыбнись, – попросил ее Вебб, внезапно заметив красивую белую лошадь, стоявшую над невысоким обрывом у реки.

– О, Вебб, – прошептала Бонни, – как прекрасно!

Она увидела, как он обрадовался, и ей стало стыдно. Он дернул вожжи, лошадь пошла быстрее, и вскоре они свернули на тропинку, ведущую к дому.

Бонни затаила дыхание, когда они въехали на лужайку перед домом. На окнах были зеленые ставни, возле крыльца – качели, где хозяин с женой могли сидеть по вечерам, глядя на реку. За рекой виднелся Нортридж.

У Бонни сжало горло.

– Ты сделал все отлично, Вебб, – с трудом сказала она.