Грешная жизнь герцога - [84]

– Я не товар на этой ярмарке, – продолжил он, потому что она по-прежнему молчала. – У тебя большой выбор, а у меня нет ничего, абсолютно ничего, что я мог бы предложить тебе. Когда завтра утром выйдет эта газета, кредиторы немедленно потребуют возврата ссуд и заберут все, что у меня есть, а это немного, уверяю тебя. Они обдерут Уинтер-Парк, единственное имение, в котором еще осталось, что-то ценное. Они заберут все земли – кроме замка Сент-Сайрес, конечно. Они не смогут забрать его, потому что это неотчуждаемая собственность. Что хорошо – они не могут отнять титул. Я герцог, обладатель собственного замка.

Пруденс опустила голову, у нее был такой вид, словно она еще не приняла решение.

– Обладание замком, видимо, показатель положения в обществе, – пробормотала она.

– Но толку от этого мало. Ты сама видела, что там нельзя поселить даже собак, и я сомневаюсь, что это когда-либо изменится. Со всеми моими долгами и тем, что я смогу заработать на книгах, ты всегда будешь бедна, если выйдешь за меня замуж.

Она сделала глубокий вздох.

– О Боже, когда ты решил говорить правду, ты начал делать это с исчерпывающей полнотой.

– Полагаю, что так. – Он улыбнулся Пруденс, улыбнулся той потрясающей улыбкой, от которой сердце у нее всегда щемило и одновременно расцветало радостью, но на этот раз боли не было. Боль ушла. Может быть, потому что она сохранила любовь в своем разбитом сердце. – Лгать относительно замка Сент-Сайрес нет никакого смысла, – добавил он, при этом его улыбка перешла в грустную усмешку. – Ты его видела. Но если я буду очень много работать и напишу гору книг, я смогу заработать достаточно, чтобы мы смогли починить крышу, купить кое-что из мебели и восстановить фонтан.

Пруденс заулыбалась. Как было не улыбнуться. Он был таким невозможным.

– Фонтан?

– Чтобы купаться голыми, – пояснил он. Несмотря ни на что, он по-прежнему смешил ее.

– Фонтан совершенно необходим, я понимаю.

– Все обстоит не так плохо, как могло бы быть при моем беспутстве, – продолжал он. – У нас будет двое слуг. Фейн и Уоддел собираются пожениться, они хотят иметь свой дом. Я предложил им домик в имении и немного земли, а за это они согласны остаться, не получая жалованья. Глупо с их стороны, но они согласились. Они влюблены друг в друга, а если останутся служить в доме у кого-то другого, то не смогут пожениться. Кстати, Уоддел уверила меня, что может готовить.

Рис взял в ладони ее лицо.

– Я люблю тебя, Пруденс Босуорт. Если ты выйдешь за меня замуж, я стану твоим защитником, я буду заботиться о тебе, чего бы мне это ни стоило. Клянусь жизнью. Ты станешь герцогиней, пусть, на мой взгляд, это не так уж много значит. Выше титул только у принцессы, так что никто не посмеет смотреть на тебя свысока на том основании, что твои родители не были женаты. Не имеет значения, что мне придется делать, ты никогда не будешь стоять на коленях и терпеть оскорбления от таких ужасных людей, как Альберта Денвилл. Так что… – Он сделал глубокий вздох. – Если я до шестнадцатого апреля докажу тебе это, ты выйдешь за меня замуж? Или я для тебя безнадежно потерянный вариант?

Пруденс посмотрела на него, заглянула в его прекрасные зеленые глаза. Она знала, почему у него была такая дурная слава. Какая женщина может устоять перед ним?

– Да, Рис. Я выйду за тебя замуж.

Он моргнул.

– Выйдешь? – Когда она кивнула, он рассмеялся. – Ушам своим не верю, – пробормотал он.

– Ты удивлен? – спросила она, обвивая его шею руками. – После твоего публичного объяснения в любви, которое завтра должно появиться в газете, ты действительно считал, что я могу отказать тебе?

Он опустил голову.

– Я думал, у меня нет шансов, – признался он и поцеловал ее.

Прижимаясь губами к его губам, Пруденс подумала, что до 16 апреля слишком долго ждать. Целых десять месяцев. Нет никакой необходимости откладывать свадьбу, сказала она себе.

Она оторвалась от его губ, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Нет никакой необходимости ждать до шестнадцатого апреля, чтобы остаться без денег, – сказала она. – Вчера я встречалась с мистером Уитфилдом, и он сказал мне, что даже если мы с тобой помиримся и свадьба, намеченная на семнадцатое июня, состоится, это ничего не изменит. Твой обман делает тебя совершенно неприемлемым для роли мужа наследницы состояния Абернати. Он изменил свое прежнее решение, а так как согласие всех попечителей должно быть единогласным, деньги отойдут родственникам вдовы моего отца.

– Я не удивлен. Если бы я был попечителем, я бы тоже не одобрил такого охотника за состоянием. – Он обхватил ее талию. – Если денег все равно не будет, может быть, ты согласишься выйти за меня замуж прямо сейчас? Я хочу сказать: зачем ждать, если в этом нет необходимости?

Пруденс очаровательно улыбнулась:

– Письмо от мистера Уитфилда, официально извещающее о непригодности твоей кандидатуры, ты получишь через несколько дней. Не думай, что сможешь как-то обойти это решение и получить деньги, если мы поженимся сразу.

– Я с нетерпением буду ждать уведомления, если это будет означать, что я могу убедить тебя выйти за меня замуж немедленно. – Рука Риса, лежавшая на талии Пруденс, скользнула ниже, на ее бедра. – Ожидание будет мукой. В конце концов, чтобы доказать, что я стал другим, мне придется все время оставаться честным человеком.