Грехи в наследство - [50]

— А знаете, Зинаида одну интересную вещь все-таки сказала, — неожиданно вспомнила я.

Можейко мое сообщение не заинтересовало. Он даже головы в мою сторону не повернул. Как смотрел угрюмо на бегущую под колеса дорогу, так и продолжал на нее глядеть, лишь вежливо обронил:

— Вот как?

— Зина утверждает, что знает Аллу Викторовну.

— Белая горячка, — с непоколебимой уверенностью определил Можейко. — Не может она ее знать. Алла всю

жизнь прожила в Москве и, если куда и выезжала, так только в Крым, на отдых. В отличие от нас всех, она выросла в достатке. Ее отец был известным человеком.

— Я то же самое Зинаиде говорила, но она стояла на своем. Твердила, что это было давно, но она все хорошо помнит. Встречалась она с Аллой Викторовной в Вуславле.

Можейко вяло пожал плечами, давая понять, что за слова бывшей подруги ответственности не несет. Я думала, что молчать мы будем до самого дома, но Можейко вдруг очнулся от задумчивости и предложил:

— Давайте заедем к Алле по дороге все-таки.

— Зачем?

— Ей интересно будет узнать, чем обернулось ваше посещение музейного архива. Мне, кстати, тоже. Вы ведь про это так ничего и не рассказали.

Не удержавшись от соблазна немного повредничать, я елейным голосом пропела:

— Могли бы спросить. Мы с вами не один десяток километров бок о бок проехали.

— Значит, решено. Едем, — пропустив мимо ушей мое ехидство, подвел он черту разговору и потянулся за мобильным телефоном.

— Там может быть Павел Юрьевич, — уже серьезно заметила я.

— И что? Вы его боитесь? — усмехнулся Можейко.

— Нет, но ему может быть неприятен мой визит. Он ведь категорический противник идеи Аллы Викторовны.

— Не трусьте, все будет нормально, — скупо улыбнулся Можейко и тут же оживленно заворковал в мобильник: — Алла, это я. Мы с Анной едем к тебе. Паша дома? Работает с бумагами в кабинете? Отлично! Что узнали? Пока я и сам не в курсе. Приедем, Анна нам все расскажет. Ну пока. Жди.

Алла Викторовна действительно нас ждала. Мы еще только въезжали во двор, а она уже стояла на крыльце.

— Ты тут поухаживай за Анной, а я отлучусь на минуту, — на ходу бросил ей Можейко и поспешно скрылся в доме.

Алла Викторовна проводила его задумчивым взглядом, потом повернулась ко мне и, думая о чем-то своем, рассеянно предложила:

— Пойдемте в столовую. Я стол накрыла. Перекусите.

Есть действительно хотелось. Я вдруг с удивлением вспомнила, что за весь долгий день у меня во рту росинки маковой не было.

Дожидаясь возвращения Можейко, мы с хозяйкой пили чай и мирно болтали ни о чем. Алла Викторовна интересовалась дорогой и тем, понравился ли мне Вуславль. Я отвечала привычными обкатанными фразами, одновременно прикидывая в уме, задать ей свой вопрос немедленно или все же не торопиться. Принять решение я так и не успела. Дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошел сначала Можейко, а следом за ним Павел Юрьевич. Появление последнего стало для меня неприятным сюрпризом, поскольку втягиваться на ночь глядя в бурные дебаты с раздражительным Ефимовым сил совершенно не было. А от Павла Юрьевича можно было ожидать и вспышки бурного раздражения, и лавины гневных упреков, что было одинаково неприятно и утомительно. Неудивительно, что я следила за ним с определенной настороженностью, однако избранник народа повел себя неожиданно кротко. При виде меня он не только не впал в буйство, а, напротив, изволил поздороваться. Правда, лишь коротким кивком и без всякой приязни, но все равно этим своим поступком он привел меня в крайнее замешательство. Пока я приходила в себя и сживалась с мыслью, что мы с ним больше не враждуем, Павел Юрьевич устроился во главе стола и коротко попросил жену:

— Чаю, пожалуйста.

Алла Викторовна, не меньше меня встревоженная его появлением, сорвалась с места и торопливо зазвенела посудой.

— Тебе, как всегда, с лимоном?

— Без лимона и сахара, — не отрывая взгляда от скатерти, которую он пристально изучал, сухо отозвался Павел Юрьевич.

Стоило Алле Викторовне поставить чашку перед мужем, как Можейко, весело потирая руки, потребовал:

— Ну, Анна, докладывайте!

Идея привлечения Павла Юрьевича к участию в разговоре, без сомнения, принадлежала ему, но вины он за собой не чувствовал, держался свободно и единственный из всей нашей компании пребывал в отличном расположении духа. Похоже, в душе Можейко здорово потешался над нашей с Аллой Викторовной растерянностью. Одарив его возмущенным взглядом, я все-таки подчинилась и принялась, как он выразился, докладывать:

— Время позднее, поэтому излагать буду кратко и без подробностей. Поездка моих надежд не оправдала.

При этих словах Ефимов оторвал глаза от скатерти и поднял голову. Можейко в немом вопросе вздернул брови, и только Алла Викторовна не сдержалась и огорченно пискнула:

— Почему?

— Я отправилась туда в надежде найти документы, подтверждающие существование семьи Ивановых...

Глядя поверх голов собравшихся, Павел Юрьевич с неприятной усмешкой перебил меня:

— Зря ноги били, она и без ваших подтверждений существовала.

— Я веду речь о дворянах Ивановых, — сделав акцент на слове «дворянах», невозмутимо пояснила я. — К сожалению, таковых не оказалось.