Грех - [25]

На следующий день появились еще более внушительные толпы. 40-50 тысяч рабочих забастовало. На Жуковской улице я видел, как они рассыпались, когда приезжали казаки, сходились потом, и так далее. Слышал о первом убийстве из толпы около Гостиного двора: кто-то выстрелил и ранил в голову одного солдата, кажется, Павловского полка, и было три убитых и девять раненых из толпы. Это были первые сведения, которые я получил о кровавых сражениях на улице. На следующий день забастовал патронный завод на Лиговке, и рабочие начали двигаться на Невский проспект, где, к моему огорчению, была разграблена кондитерская Филиппова. Главным образом, требовали хлеба, никаких особых революционных настроений не было. Я звонил моему старшему родственнику, который был командиром второй гвардейской бригады, он абсолютно ничего не мог сказать: «Все в порядке, мы готовы, армия никуда не пойдет». — «А так ли это?» — «Как ты можешь сомневаться?!» Вот это было настроение стоящих наверху. Самого интересного свидетеля, другого моего родственника Владимира Федоровича Джунковского, который был шефом жандармов, я уже не мог достать, потому что он был сослан в армию за то, что выгнал Распутина из дворца.

— Ваш родственник был бесстрашным человеком.

— Владимира Федоровича я очень любил, но совершенно не соглашался с его взглядами. Например, он заявил, что государственный трибун не может быть доносчиком, и заставил Малиновского, который состоял при Ленине и доносил обо всех его движениях, вый? ти из Государственной Думы. Может быть, если бы Малиновский оставался, Ленин был бы арестован в момент революции, и революции бы, может, вообще не было. Так что такое рыцарское благородство сыграло довольно грустную роль.

В апреле 1917 года я вышел в отставку и через некоторое время познакомился с капитаном Вегелиным — одним из основателей русской аэростатики, который вместе с полковником Найденовым очень много сделал для русской авиации в целом, главным образом, ее техники. Он спросил: «Вы хотите летать?» — «С удовольствием». — «Здесь, под Петербургом, около Пулково, есть отряд, который был организован на средства графа Шереметева для обороны Петербурга. Я ими командую, но мне это утомительно. Хотите, занимайте мое место».

Таким образом я начал путешествовать каждый день из дома в окрестности Пулково, там чудный дворец Шереметева, где стоял этот отряд. А рядом с ним стоял первый пулеметный, самый революционный полк.

— Сколько в летном отряде было летчиков, какой был состав?

— Аппаратов было довольно много. Был «Блерио», «Депердюссен», «Ниппон» и трофейный немецкий «Альбат? рос», на котором я, главным образом, летал. И было 12 построенных в Петербурге чудных копий «Альбатроса».

— И цель этого отряда была защита Пет? рограда? От кого?

— От немцев, если они вздумают наступать.

— Ваш отряд подчинялся Петроградскому военному округу?

— Именно. Куда я и явился, а на меня машут рукой: «Кого интересует авиа? ция?» Я говорю: «Позвольте, если будет нужно, имейте в виду, я могу вам давать сведения. Мой номер телефона такой-то». Через час раздался телефонный звонок: «Пожалуйста, присылайте камион. Спустился на три точки!» Это чтобы проверить нашу способность летать.

— А кто вам выдавал жалование?

— Довольствие и все остальное выдавала армия, Петербургский округ.

— Так что вы были как бы беспризорным отрядом?

— Совершенно беспризорным. Бензин нам давали, всё давали честь честью, на Комендантском аэродроме у нас было собственное место в ангаре, и там же я давал уроки молодым летчикам.

— Вы продолжали служить в этом отряде до Октябрьской революции?

— Да, до конца.

— Когда вы услышали первый раз имя Ленина, услышали о большевиках, об их деятельности?

— Об их программе я слышал давно. О Ленине я услышал в начале Февральской революции, потому что мы ходили к особняку Кшесинской, чтобы слушать его.

— Во время большевистского переворота 25 октября, где вы были?

— Я был в Баку (здесь Джунковский явно противоречит самому себе. —Ив. Т.). Я сделал себе командировку из своего отряда, потому что видел, что оставаться в Петрограде было нельзя. Несмотря на то, что ко мне относились хорошо, на солдат никогда нельзя было положиться. Я уже видел сцены довольно неприятные и решил уехать. Забрал свою мотоциклетку, много багажа забрал, к сожалению, только часть денег, которые у меня были в банке, и уехал в Баку. У меня там было много знакомых, и я думал, что там мы будем продолжать войну. Так оно и было, потому что в это время война еще не кончилась.

— Так что во время наступления генерала Краснова с казаками и Керенским на Петроград вас уже не было?

— Я там был, я летал как раз в этот момент.

— Что вы могли наблюдать? Там же даже была битва на Пулковских высотах. Небольшая. Было столкновение между сотнями генерала Краснова и большевиками, битва, которая решила, в конце концов, судьбу Пет? рограда.

— Мне сказали, что эшелоны Краснова двигаются к Красному селу. Я даже не знал, что что-то происходит в Пулково. Через Пулково я вернулся к себе домой, летал и искал эти эшелоны. Но кроме пустых вагонов ничего видно не было.