Греческая Рапсодия - [38]

Ипполит пожал плечами.

– В этом, конечно, что-то есть. Но я думаю, ты с этим не справишься, не ломай себе голову.

Таня вздохнула и, отойдя от окна, села за пишущую машинку.

– Впрочем, – небрежно сказал Ипполит, – я, пожалуй, вставлю это в свой роман. Если ты не возражаешь.

– Конечно, милый. У тебя это лучше получится.

Таня принялась стучать по клавишам, а Ипполит задумчиво стал листать книгу.

Грек всю ночь просыпался и звонил Нико. Телефон молчал. Под утро Грек не выдержал. Встал, принял душ, привел себя в порядок, выпил стакан чаю с печеньем и вышел из дому. Только начинало светать. С крыш и деревьев капала ночная влага. Возле автобусной остановки, закрывшись в машине, спал таксист. Грек разбудил его и попросил отвезти на Польское шоссе. Но тот, глянув на часы, выматерился и погнал машину в парк. Тогда Грек остановил проезжающую мимо почтовую машину – грузовик с белой наклонной полосой на борту. Водитель довез его до Польского шоссе. Но дальше ехать отказался. Надо было развозить почту.

На следующей попутке Грек добрался до поворота, ведущего к особняку Яши Грека. Дальше он пошел пешком. Ни одной попутки. Те редкие машины, что попадались на дороге, шли ему навстречу… Через пару километров он наткнулся на осколки автомобильного стекла. В задумчивости Грек поворошил их ногой и пошел дальше. В том месте, где они с Нико курили, ожидая Яшу Грека, Виктор остановился, озираясь вокруг. Влево от дороги, через опушку, шла в лес колея. Долго раздумывать ему не пришлось. Луч выглянувшего из-за горизонта светила вернулся, отраженный чащей. Грек осторожно пошел по колее, высоко поднимая ноги, желая сохранить их сухими, что, впрочем, ему не удалось. Через сотню метров он увидел темно-синий джип "Джи-Эм-Си Джимми". Страшась, Грек подошел к нему и заглянул вовнутрь.

Машина была пуста. Он облазил приличное пространство вокруг. Никого не было. Грек влез в машину. Ключи были в замке зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота, Грек включил передачу, чуть придавил акселератор, и автомобиль неторопливо покатил по пересеченной местности.

Перед воротами особняка Грек остановился, но посигналить не успел. Два появившихся охранника, подошли к машине.

– Я в гости, корешки, – сказал Виктор.

– К кому?

– К Яше.

– Его нет.

Грек не нашел, что сказать.

Охранники выжидающе смотрели на него. Грек молчал.

– Ну, – наконец сказал один из них.

– А парень здесь? Я собственно, за ним приехал.

– Какой парень?

– Молодой парень, грузин.

– Нет здесь никаких грузинов.

– А Яша Грек здесь? – вновь спросил Виктор.

– Ты что, приятель, больной, что ли? Сказано тебе, нет никого. Поворачивай обратно.

– Разве здесь не Яша живет? – не унимался Грек.

Охранники переглянулись и вытащили из держателей резиновые дубинки.

Грек плюнул и включил задний ход.

Яша Грек выждал, пока джип не исчез из виду, отвел взгляд от монитора и обратился к человеку, стоявшему рядом:

– Мирон?

– Да, шеф.

– В чем дело?

Человек с косой развел руками:

– Я получил пакет у Черемисина и лично передал этому парню в руки.

Яша поднялся с кресла и подошел к собеседнику. Мирон был высоким плечистым мужчиной, а красивая голова с косой на затылке делала его похожим на американского кино героя. Яша Грек выглядел рядом с ним изможденным арестантом, кем он вообще-то и был в прошлом и будущем. Мирон, бывший мастер спорта по регби, начинал "быком", но после смерти Коростыля Яша сделал его своей правой рукой, как самого смышленого. Но Коростыля ему не хватало. Прав был покойник, утверждая, что спортсменов лучше держать в "быках". То скудное серое вещество, которое они получают при рождении, значительно прореживается за годы занятий спортом.

– Скажи, Мирон, ты способен проводить в жизнь мои решения или нет?

Произнеся эти слова, Яша Грек на мгновение задумался, чем-то очень знакомым повеяло на него от этой фразы. "Решения партии – в жизнь!" – вспомнил он лозунг из недавнего прошлого и улыбнулся.

Мирон, неправильно истолковав улыбку, тоже улыбнулся и, разведя руками, сказал:

– Я все стараюсь контролировать, шеф.

– Не надо скалиться, когда я тебе говорю серьезные вещи. До каких пор я буду за тебя работать?

Улыбка исчезла с лица помощника. С Яшей были шутки плохи.

– Найди этого урода Черемисина. Скажи, что он вернет мне все полученные деньги с процентами. Даю ему два дня сроку. Этот однофамилец начинает меня раздражать.

– Хорошо, шеф.

– Иди.

Мирон направился к дверям.

– Стой, что грузин?

– Привезли врача, наложили гипс. Только зря это все, лишний раз светиться. Все равно надо от него избавляться.

– Ничего, врач свой человек. С однофамильцем сначала надо разобраться. Иди.

Мирон сделал шаг.

– Стой. Срежь косу.

– Зачем?

– Она меня раздражает.

– Она очень нравится моей девчонке.

– А мне не нравится. Кто тебе дороже, я или девчонка?

В устах Яши змеилась улыбка.

Мирон молча смотрел на Яшу. Ударом локтя он сломал бы ему ребра, а ударом головы сокрушил бы челюсть.

Раздался телефонный звонок. Яша Грек взял лежащий на журнальном столике радиотелефон и, нажав на кнопку, сказал:

– Слушаю. – На лице его появилось удивленное выражение. – Хорошо, – сказал он, соединяйте. – И, обращаясь к Мирону: – Вот видишь, ты со мной споришь из-за прически, а тут однофамилец звонит, всерьез, видать, за меня взялся.