Греческая Рапсодия - [36]

Таня обернулась. Ипполит шел быстро, широко размахивая руками. Подойдя, он кивнул и протянул руку. Грек пожал вялую потную ладонь.

– Таня, ты же обещала напечатать мою новую главу, – с упреком сказал Ипполит.

– Прости, я совсем забыла, – сказала Таня и, обращаясь к Греку: – Спасибо вам, Виктор, за содержательную беседу.

Грек кивнул.

– И вам спасибо.

– До свидания.

– До свидания, – сказал Грек.

Некоторое время он с завистью смотрел им вслед, затем подошел к мальчишке, удившему рыбу с мостика, и, взявшись руками за перила, стал наблюдать за поплавком.

Автобуса Грек ждать не стал, пошел пешком. Идти было всего две остановки. С одной стороны дороги лежала узкая длинная аллея с лиственными деревьями по бокам, с другой стороны, на возвышении, – два ряда рельсов, по которым неслись электрички. Волоча свою обиду, Грек шел вдоль железнодорожной насыпи, иногда поднимаясь на нее. Всякий раз, когда мчащийся поезд равнялся с ним, у Грека спирало дыхание. Когда от поезда оставался только идущий от рельсов звук, на Грека, кружась, падали редкие разноцветные листья, занесенные ветром на пути и поднятые завихрениями воздуха.

Дойдя до автобусного круга, он повернул налево и стал подниматься вверх по улице. Его дом был третьим в ряду панельных пятиэтажек, стоящих перпендикулярно к дороге.

BMW стоял прямо напротив подъезда. Грек решил было пройти мимо своего дома и погулять еще. Но потом решил, что ему наплевать на всех, и на Яшу в первую очередь. Ему было необходимо срочно выпить. Утопить, так сказать, печаль вином. В машине было два человека – те самые, что встретились у ворот яшиного особняка. Когда он поравнялся с машиной, пассажирское окно опустилось, человек с косой протянул Греку небольшой пакет, похожий на плоскую бандероль, и сказал:

– Слышь, Игрек, это тебе от Яши. Твоя доля.

Грек небрежно принял пакет и хотел его развернуть. Но человек с косой остановил.

– Не светись, там зелень.

– Какая зелень? – не понял Грек.

– Доллары, баран, люди вокруг голодные. Иди домой, там пересчитаешь.

– Сам баран, – сказал Грек.

Сунул пакет в карман и вошел в свой подъезд.

– Поехали, – скомандовал Мирон.

Грек вошел в квартиру, бросил пакет на постель, разделся и отправился в ванную. Хозяйка все еще гостила в деревне, и он мог ходить голым по квартире. Приняв душ, он сел на кухне у окна. Нацедил в граненый стакан пятьдесят граммов спирта, разбавил его водой в пропорции один к трем, достал из банки малосольный огурец, сделал бутерброд из хлеба с китайской тушенкой под названием "Великая стена". Потом, вспомнив, принес пакет и положил его перед собой.

– За тебя, Витя, – сказал вслух Грек и, торопясь, выпил.

Лицо его тут же перекосилось. Он схватил огурец, понюхал и сожрал, та же участь постигла и бутерброд. Глядя в окно, Грек закурил. На улице деревья роняли листву. На детской площадке копошились дети. Там же на качелях сидели две молодые мамаши и курили, покачивая коляски. Грек поднял взгляд на окна дома напротив, в одном из них увидел женщину, ходившую по квартире в одних трусиках. Некоторое время Грек с вожделением наблюдал за ней, но вскоре женщина его заметила, погрозила кулаком и задернула штору.

Грек взялся за пакет, но в этот момент в дверь позвонили. Грек отложил пакет и пошел в прихожую. Глазка в двери не было.

– Кто там? – спросил Виктор.

– Хрен в пальто, – услышал он в ответ.

Это был Рязанов. Грек открыл дверь. Из-за широкой спины Рязанова выглядывал не менее широкий Толя Хохол. Оба были навеселе. Грек сделал знак рукой и посторонился, пропуская гостей.

– Где ты шляешься, никак дозвониться не могу до тебя!

Говоря это, Рязанов прошел на кухню и остановился как вкопанный.

– Ты посмотри, Хохол, – возмущенно сказал он, – в одинаре пьет, наглец. А это что за бандероль?

– Это моя доля, – сказал Виктор, – Яша Грек прислал. Приятно иметь дело с честными людьми.

Рязанов взял в руки пакет, но в это время Хохол сзади рявкнул:

– Стоять!

Рязанов с испуга едва не выронил бандероль.

– Ты чего, перебрал, что ли? – недовольно спросил он.

– Положи на стол, очень медленно, нежно.

Грек посмотрел на Толю. Тот был совершенно серьезен.

– Очень медленно, – повторил он.

Рязанов положил на стол бандероль.

– Вышли отсюда.

– Ты полегче, мудила, – сказал Рязанов, выходя из кухни, – раскомандовался. Майор хренов.

– Ты тоже выйди, – велел Толя Греку, неподвижно стоявшему в коридоре.

Грек, ни слова не говоря, последовал за Рязановым. Хохол, наклонившись, не дотрагиваясь до стола, приблизил ухо к пакету. Двое из прихожей наблюдали за ним. Хохол выпрямился:

– Часиков нет, но это ничего не значит. Где телефон?

– Там, – Грек показал на телефонный столик.

Хохол пошел к телефону и, став на колени (столик был низкий), быстро накрутил номер. В трубке щелкнуло, и недовольный голос сказал:

– Лаборатория криминалистики, Халабуда слушает.

– Иван Иванович, это Толя Николайчук говорит, пенсионер который.

– Здорово, Хохол, – голос подобрел – что скажешь?

– По делу я, тут другу посылку подбросили, подозрение на взрывчатку. Можешь специалиста прислать?

– Могу сам приехать. Адрес?

– Адрес? – вслух повторил Толя, глядя на Грека.