Греческая Рапсодия - [32]

Рязанов захохотал, он был уже изрядно навеселе и потому особенно смешлив.

– Не, кроме шуток, – продолжал Толя, – ну шо я заработал за двадцать пять лет? Майора, два огнестрельных и одно ножевое ранение, пенсию, на которую можно два раза на рынок сходить. А теперь я – человек, работаю в службе безопасности банка, то есть сторожем, и получаю в три раза больше.

Грек, разминая в руках сигарету, сказал:

– Моя мама, когда вышла на пенсию, тоже получала в два раза больше.

– Ты, Степаныч, не пугай. Твоя мама получала, наверное, пенсию плюс зарплату. А я пенсию не считаю. Вот ты мне теперь скажи, почему какой-то вонючий банк платит больше, чем целое государство?

– Вот скотина неблагодарная, – сказал Рязанов, – ему деньги платят, а он еще на них бочку катит, хохлятская твоя морда.

– Да не, я скотина благодарная, – нимало не обидясь, возразил Толя, – когда трезвый, а когда выпью, мне становится обидно за державу. Если б вы видели, сколько в них форсу! Управляющий едет на "вольво", а за ним охрана на "чероки" туда-сюда, то справа заедет, то слева. Короче, сколько шику в этой рвани. Для управляющего и трех его заместителей обед возим из ресторана. Ты вот, Рязанов, пить захочешь, откроешь крантик в умывальнике и напьешься, правильно?

– Правильно, – кивнул Рязанов, – истину глаголешь.

– Вот, а они пьют воду только экологически чистую, из бутылочки, а стоит та бутылочка чуть дешевле вот этой водки, что мы пьем. А я, элитный, можно сказать офицер, хожу, их охраняю, раньше ловил, а теперь охраняю.

– А ты не охраняй, если душа не принимает.

– Тебе, Рязанов, легко говорить, ты холостой, а я не могу. Бо мене семью кормить надо.

– Толя, мне надо найти одного человека, – сказал Грек, – он тоже, как ты, пенсионер.

– Из нашего ведомства?

– Нет, он из Армии Бдительности. Полковник Бахтин. Толя покачал головой.

– Ты знаешь, Степаныч, если я начну о нем выспрашивать, меня могут неправильно понять, но я не думаю, что он купил себе домик в деревне и выращивает клубнику. Я же говорю, на пенсию не проживешь. Либо, как я, в охране работает, либо в кабаке или гостинице швейцаром. У нашего брата на пенсии выбор невелик.

Хохол оказался прав. Грек увидел Бахтина у подъезда гостиницы "Националь". Он останавливал такси для парочки, вышедшей из гостиницы. Получив чаевые, Бахтин сказал: "сэнк ю", – и вернулся на свой пост у зеркальной двери. На нем был темно-синий костюм с галунами и лампасами и форменная фуражка.

– Здравствуйте. Иван Тимофеевич, – сказал Грек. Бахтин смерил его быстрым взглядом. На бесстрастном лице ничего не отразилось.

– Вы меня не узнаете? – спросил Грек.

В этот момент Бахтин, увидев выходящего из гостиницы человека, открыл дверь и почтительно придержал ее.

– А вам идет этот костюмчик, – продолжал Грек.

– Здравствуйте, – буркнул Бахтин, – что вам угодно?

– Мне угодно поговорить с вами, если, конечно, это вам угодно. Кстати, что это за словечко – "угодно" Раньше его не было в вашем лексиконе.

– А чем оно вам не нравится?

– Оно отдает чем-то холуйским.

– Ничего не поделаешь. Жизнь диктует нам свои суровые законы.

– Это точно, – согласился Грек и добавил: – Как говорил мой папа: "Судьба играет человеком, а человек играет на трубе".

– Уж не скандалить ли вы сюда пришли? – подозрительно спросил Бахтин.

– Да нет, – успокоил Грек, – мне надо с вами поговорить.

– Ладно, – сказал Бахтин, взглянув на часы, – все равно скоро обед. Я попрошу, чтобы подменили. Подождите.

Бахтин исчез за зеркальной дверью. Грек спустился со ступенек на тротуар и подал знак Нико, сидящему за рулем автомобиля. Вообще-то, стоянка здесь была запрещена. Гостиница находилась недалеко от перекрестка, где маячил постовой. Небольшая площадка перед гостиницей была заставлена машинами. Инспектору было чем поживиться. Грек вдруг понял причину такого безразличия. Гостиница была люксовая, и простые смертные здесь не останавливались. Мало ли на кого нарвешься. Примерно так мыслил постовой. Ну, кто может сидеть в дорогом джипе – либо бандит крутой, либо иностранец богатый, ну на худой конец высокое начальство. Короче, от греха подальше.

Появился Бахтин. Поманил пальцем. Грек прошел в вестибюль и увидел огромный вделанный в стену аквариум, В котором плавали всякие диковинные рыбы. У дальней стены из-за стойки выглядывала пара девиц с резиновыми улыбками на лицах. В центре зала стояли несколько глубоких кожаных кресел, низкие стеклянные столики. В левом углу расположился киоск, набитый различной выпивкой, фирменными сигаретами, сувенирами.

– А можно здесь "Мальборо" купить? – спросил Грек.

– Здесь только на валюту, – ответил Бахтин.

– А-а – разочарованно протянул Грек.

С мелодичным звоном остановился перед ними вызванный лифт. Двери бесшумно открылись.

Вслед ха Бахтиным Грек вошел в лифт и увидел свое отражение – одна стена в лифте была зеркальной.

– "Коне", – прочитал вслух Виктор. – Смотри-ка, почти как у Чехова, лошадиная фамилия.

Через секунду лифт остановился. Извилистый коридор привел их в комнату, на двери которой было написано "Минибар". Здесь одуряюще пахло молотым кофе. Стойка бара, три столика.

– Садитесь, – сказал Бахтин, – я чего-нибудь закажу.