Гражданская война - [36]
Впрочем, в сентябре и многие лидеры большевиков придерживались достаточно умеренных взглядов. Они были за передачу власти Советам, но хотели это сделать мирным путем. Расчет был на II Всероссйский съезд Советов, который должен был открыться в конце октября. Если большевики будут иметь на нем большинство, то Съезд объявит себя властью и тихо-мирно пошлет Временное правительство куда подальше. И дело тут было не в миролюбии — им большевики не отличались. Просто на многих тяжелое впечатление произвели июльские события. Никто не хотел снова проколоться.
Но тут появился Ленин. Точнее, из Финляндии стали приходить его статьи. В них Владимир Ильич на разные лады повторял одну мысль: нужно немедленное вооруженное восстание. Ему было все равно. Свойственный Ленину авантюризм, видимо, обострился от бездельного сидения в Финляндии (он был, как известно, ярко выраженным трудоголиком). А Ленин умел убеждать людей. И со своей точки зрения он был прав. «Передача власти» — это все очень ненадежно. Ведь «временные» никогда бы такого не признали, и инициатива начала военных действий осталась бы за Керенским. Восстание же помогало мобилизовать свои силы.
В конце концов, уже приехав в Петроград, Ленин продавливает свою идею. ЦК большевиков принимает решение о вооруженном восстании.
Принять-то решение большевики приняли — но выполнять его особо не торопились, а делали все не спеша. Дело в том, что хотя большинство рабочих и солдат гарнизона сочувствовали большевикам, они предпочитали решить дело миром (точнее, не хотели начинать драку первыми). Тем более никто до конца не знал, как отреагируют фронт и провинция, где влияние большевиков было куда меньше, нежели в Петрограде.
Нельзя сказать, что Временное правительство не знало о готовящемся восстании. Об этом знали все вороны в городе. Каждое заседание Керенский начинал с вопроса: как противодействовать большевикам? Но… во Временном правительстве тоже понимали своеобразность ситуации.
На закрытом заседании 17 октября министр Н. М. Кишкин заявил, что «у правительства достаточно сил, чтобы подавить в начале беспорядки, а для наступления… силы недостаточны».
Военный министр генерал А. И. Верховский высказался в том же духе: «План есть, надо ждать выступления другой стороны. Большевизм в Совете рабочих депутатов, и его разогнать нет силы».
Так что ситуация складывалась патовая. Кто начинал, тот проигрывал. Потому что другая сторона тут же завопила бы: «Они первыми на нас напали, на таких белых и пушистых!»
Ленин этого то ли не понимал, то ли, что скорее, не хотел понимать. Он желал, чтобы власть была взята непременно до намеченного на 25 октября съезда Советов. Чтобы Ленин не мешал, ему под предлогом его безопасности запретили появляться в Смольном. Тут чувствуется рука хитрого Сталина, который уже тогда предпочитал действовать без шумовых эффектов.
Правда, в середине октября правительство сделало большевикам большой подарок. Оно объявило о своих планах переброски части Петроградского гарнизона на фронт. Солдатиков это возмутило: на фронт они ехать решительно не желали. Самое смешное, что против был и командующий армиями Северного фронта генерал от инфантерии[45] В. А. Черемисов. Он высказался в том смысле, что ему не нужны подобные части, у него на фронте своих таких хватает. Но самое главное, что солдатики отказались, а тут подоспели большевики… В общем, обстановка сильно накалилась. Заодно и правительство в очередной раз продемонстрировало свою слабость — не сумев добиться выполнения собственного распоряжения. Самое интересное, что это не вызвало особой враждебности у солдат, которых должны были сменить. Их большевики сумели уговорить.
Тем временем по инициативе большевиков Петросовет объявил о создании Военно-революционного комитета. ВРК сформировался в период между 16 и 21 октября. В его состав, который до свержения Временного правительства насчитывал всего несколько десятков человек, вошли большевики, левые эсеры и несколько анархистов, а также представители Петроградского Совета, Совета крестьянских депутатов, Центробалта, Областного исполкома армии, флота и рабочих в Финляндии, фабрично-заводских комитетов и профсоюзов.
Это был хороший ход. Получалось, что восстание организует не одна партия, а множество разных сил.
Одновременно была устроена замечательная акция психологической войны. 18 октября Каменев опубликовал в газете «Новая жизнь» письмо, в котором заявлял, что он против вооруженного восстания.
Вообще-то такое поведение называется предательством. Ленин очень шумел по этому поводу и требовал исключить его из партии. Но… Каменева не только не исключили даже из ЦК, но и порицания не вынесли. Складывается впечатление, что это был намеренный «слив», а Ленин шумел для отвода глаз. Получалось, что, с одной стороны, Каменев подтверждал, что восстание действительно готовится, с другой — что среди большевиков нет единства. То есть продолжалась политика выманивания Керенского на активные действия.
А с 21 октября ВРК начинает давить на психику уже серьезно. Точнее, это уже начало восстания. Но… как-то не совсем.
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.