Гражданин мира - [85]
Глава пятнадцатая
Дизайн, финансы, продажи
«В ходе презентации плана, состоявшейся 18 октября 1999 года, я сообщил, что наш выбор остановился на Широ Накамуре. Уже на следующий день он приступил к работе на предприятии…»
В ходе эпопеи, связанной с возрождением «Ниссана», Широ Накамура оказался тем исключением, которое подтверждает правило. А правило заключалось в том, что обновление «Ниссана» должно быть делом рук самих работников «Ниссана» с помощью их коллег из «Рено». Но дизайн — это отдельная проблема. Создание Альянса не предполагало слияния двух компаний. Успех Альянса в огромной степени зависел от способности как «Рено», так и «Ниссана» сохранить и усилить специфику и своеобразие их торговых марок. А в автомобилестроении, больше чем в любой другой отрасли промышленности (за исключением предметов роскоши), образ торговой марки формируется дизайном продукции. Дизайн автомобилей «Ниссана» не мог и не должен был стать копией дизайна продукции «Рено». Тем более что благодаря усилиям директора по дизайну Патрика Ле Кемана автомобили «Рено» приобрели очень яркую индивидуальность. Что же касается автомобилей «Ниссана», то достаточно было посетить его фирменные салоны, увидеть его модели на улицах, чтобы понять, что в области дизайна этих автомобилей требовалась революция — ни больше, ни меньше.
«Уже с первых недель работы нам стало ясно, что в дизайн необходимо вливать свежую кровь. В этой области у «Ниссана» были две проблемы. Во-первых, руководство работой в области дизайна осуществлял глава инженерно-технической службы. Это был полнейший абсурд. Требовалось перерезать эту пуповину, решив соответствующий организационный вопрос. В итоге дизайн был выведен из состава инженерно-технической службы и передан в ведение Патрика Пелата, отвечавшего за планирование и разработку новой продукции.
Мы могли бы нанять наиболее талантливых и креативных специалистов, но если бы их творчество оставалось под надзором технократов, то вряд ли их смелое воображение смогло бы воплотиться в новом дизайне. Во-вторых, следовало найти такого человека, само имя которого символизировало бы обновление. Нужен был специалист, ранее не работавший в компании, достаточно уверенный в себе и способный взглянуть на вещи с общемировых позиций. Необходимо было, чтобы он пользовался доверием своего коллектива и был свободен от груза прежней жизни, когда дизайн был в зависимости от инженерно-технической службы. Я обсудил этот вопрос с Патриком Ле Кеманом, и он с помощью одного американского «охотника за головами» приступил к поискам подходящего специалиста. Эти поиски стали более интенсивными в июле — августе 1999 года, когда мы уже вовсю занимались разработкой плана. «Охотник за головами» отобрал несколько кандидатов. Я поручил Пелата, Ле Кеману и другим сотрудникам произвести предварительный отбор, и они представили мне два имени, двух японцев, одним из которых и был Накамура. Я встречался с ними обоими и сделал выбор в пользу Накамуры…»
Тонкие круглые очки, усы и бородка, всегда одетый в черное, любимый цвет дизайнеров… и японцев, — таков образ Широ Накамуры. Прежде он работал в «Исудзу Моторе», автомобильной компании, попавшей «под крыло» «Дженерал Моторс». «Исудзу» специализируется на выпуске внедорожников, и для Широ Накамуры характерно пристрастие к мужественному, мускулистому стилю, который и нас не оставлял равнодушными. Для 400 дизайнеров «Ниссана» появление этого японского «чужака», ранее работавшего в такой скромной компании, как «Исудзу», стало настоящим шоком, граничащим с унижением.
«Возможно, они скорее предпочли бы американца или француза. Но в таком случае возникла бы другая опасность: «пришельца» стали бы укорять в том, что он не понимает Японии и не способен правильно поддерживать отношения. Для этой должности «чужак»-японец был наилучшим выбором. Кстати, это относится и к другим должностям, в том числе и к моей. Чтобы руководить затеянными мною изменениями, лучше всего было бы пригласить со стороны японца, имеющего большой опыт работы в промышленности, достаточно открытого и поработавшего во многих странах мира. Но если не удавалось найти такого японца, то лучше было пригласить иностранца…»
«У меня часто спрашивают: быть иностранцем — преимущество ли это? Отвечаю: нет. Быть японцем — вот это было бы преимущество. Но японцем, обладающим глобальным видением и накопившим большой опыт работы в промышленности. А самое главное — прийти со стороны, никогда прежде не «вариться» во всем, что происходило на этом предприятии, и уметь внушить к себе такое доверие, которое, как правило, недоступно для тех, кто прежде работал на этом месте…»
Одно из первых озарений, посетивших Карлоса Гона после его приезда в Японию, заключалось в том, что следует возродить модель «Z». «Датсун 240-Z» не был обычным автомобилем. Он был легендой. Его называли ««Ягуар-E» для бедных». Это было спортивное купе, мобильное и экономичное, познавшее триумф, в особенности в США. Продажи этого автомобиля превысили миллион экземпляров — мировой рекорд для спортивной модели. Но модель Z, в то время представленная автомобилем «Ниссан-300-ZX», уже безнадежно устарела: слишком тяжелая, слишком дорогая, слишком сложная в эксплуатации. Она настолько не соответствовала своему названию на японском рынке — «Fairlady» (прекрасная дама), что в 1996 году «Ниссан» был вынужден покончить с этой моделью, выпуск которой начался еще в 60-х годах. Быть может, именно это решение красноречивее всего свидетельствовало о закате гиганта японского автомобилестроения. По мнению Карлоса Гона, обновленная модель Z должна была символизировать триумфальное возвращение «Ниссана». Еще в США он обратил внимание на ту привязанность и ностальгию, с которой во многих «фан-клубах» относятся к «Датсуну 240-Z». Для исчерпавшей себя модели подобный «эмоциональный капитал» исключительно ценен. К тому же Патрик Ле Кеман напомнил, что в прошлом «Ниссан» отличался одним из самых новаторских дизайнов в мире. В частности, «Ниссан» первым разработал выпуклую крышу автомобиля в форме дуги, которая впоследствии стала «визитной карточкой» «Ауди». Возрождение модели Z было равнозначно восстановлению генетического кода «Ниссана», его ДНК.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.