Гражданин мира - [78]
«То, что я напрямую связал свою судьбу и судьбу членов исполнительного комитета с достижением намеченных результатов, особенно сильно повлияло на настроения внутри компании. При этом я ни прямо, ни косвенно не нес ответственности за то положение, в котором оказалось предприятие, и вообще за все то, что происходило до создания Альянса. Но тем не менее я поставил на кон и свою карьеру, и свое будущее, обязавшись в полном объеме и в срок выполнить все три обязательства, заложенные в план. На людей это сильно подействовало. Они оценили нашу решимость, понимая, что мы не сможем уклониться от выполнения публично взятых обязательств. Люди были взволнованы, осознав, что если в 2000 году не будут достигнуты однозначно положительные результаты, я уйду в отставку вместе со всеми членами исполнительного комитета и отвечать за будущее «Ниссана» придется кому-то другому. Люди поняли: все делается всерьез, руководство не сможет отделаться полумерами, сорвать сроки выполнения или выполнить намеченное на какие-нибудь 80 %. Обсуждать было нечего. Надо было выполнять взятые обязательства…»
Большое впечатление произвело то обстоятельство, что намеченные меры и поставленные цели были выражены в точных, детализированных и аналитически обоснованных количественных показателях. Это свидетельствовало об окончательном разрыве с прежней практикой составления подобных планов.
«Вторым важным фактором стало то, что наш план, в отличие от всех ранее предпринимавшихся попыток планирования, был исключительно точным и конкретным, выраженным в количественных показателях, причем эти показатели описывали не только динамику эффективности, но и сроки реализации всех намеченных целей. Практически это лишало возможности неоднозначно интерпретировать достигнутые результаты, обходиться полумерами. Ведь если вы объявили, что закроете пять заводов в конкретные сроки, сократите затраты на 20 %, причем это сокращение на треть будет обеспечено за счет инженерно-технических решений, вообще выразили все свои обязательства в количественных показателях, то тем самым вы лишили себя выбора: если что-то не получится, вам придется уйти…»
И наконец, работники «Ниссана» смогли точно узнать, каким будет их завтрашний день. Горизонт был сумрачным, но по крайней мере появилась линия горизонта, в направлении которой предстояло двигаться.
«До того как план был обнародован, везде, особенно на заводах, которые я посещал летом, царило сильное беспокойство. Люди видели, что цеха простаивают, что производственные мощности не загружены, работы на всех не хватает. Они знали, что должно что-то произойти. Люди были сильно обеспокоены, каждый молил Бога, чтобы его не затронули радикальные меры. Когда я объявил о закрытии заводов, одним все стало ясно, а другие вздохнули с облегчением. Обстановка на предприятии разрядилась. Сомнения сменились уверенностью. Для одних, к сожалению, это была уверенность в том, что их завод будет закрыт, для других — уверенность в том, что их завод будет работать».
В свете событий в Вилворде можно себе представить, что последовало бы в Европе за подобными заявлениями: демонстрации с красными знаменами, забастовки с захватами заводов, операции «мертвый город», выступления по телевидению политических деятелей разного толка. Ничего подобного в Японии не случилось. Когда один небольшой профсоюз, руководимый коммунистами, спустя несколько недель призвал к проведению демонстрации и шествию по улицам Токио до Гинзы, он не нашел практически никакой поддержки на предприятии. К великому сожалению профсоюзных деятелей «Рено», явившихся в Токио, чтобы продемонстрировать свою солидарность, в числе нескольких тысяч манифестантов была лишь небольшая кучка работников «Ниссана».
Что касается японских властей, то они, понятно, не аплодировали обнародованному плану. Из стана политиков раздавались не очень громкие голоса, выражавшие законную обеспокоенность судьбой трудящихся, потерявших работу. Но и не более того. Возможно, это было проявление фатализма, а может быть, осознание того, что речами нельзя изменить реальное положение дел.
«Японское правительство ни в какой форме не стало вмешиваться в происходящее. Оно сохраняло полный нейтралитет, возможно потому, что понимало: речь идет о серьезной попытке вытащить «Ниссан» из пропасти. Его больше беспокоили возможные последствия краха «Ниссана» для японской экономики, местных бюджетов, поставщиков, субподрядчиков…»
Японские органы государственной власти всех уровней объявили о своей готовности оказывать помощь семьям и муниципальным образованиям, пострадавшим в результате принятия мер, предусмотренных Планом.
Реакция деловых кругов, часто сталкивающихся с теми же трудностями, что и «Ниссан», варьировала от умеренной поддержки до сдержанной критики.
На самом предприятии доминировали ответственность и дисциплина. Обсуждения закончились. Все решения были приняты.
«Обнародование Плана не вызвало в «Ниссане» никаких серьезных дискуссий. Не было призывов к сопротивлению или попыток поставить под сомнение отдельные части плана. Не было и конфликта поколений, который, например, мог бы проявиться в возбужденной активности молодежи и сдержанной реакции людей постарше. Сопротивления не было потому, что не существовало альтернативы плану. Высказывалось мнение, что План возрождения «Ниссана» попросту обобщал все предыдущие планы и лишь предусматривал более серьезные меры по выполнению поставленных задач. В действительности это совсем не так. В предыдущих планах вообще отсутствовали разделы, посвященные вопросам оптимизации закупок. Не была сформулирована стратегия в области производственной деятельности. Не было разделов, посвященных совершенствованию продукции предприятия. В планах не предусматривались серьезные меры по инвестированию средств в развитие компании. В целом План возрождения «Ниссана» коренным образом отличался от всех предыдущих. Это было совершенно новое слово в планировании антикризисных действий. С самого начала лишь очень небольшое число людей заявляли о своей поддержке моего плана и подтверждали готовность засучить рукава и решительно использовать этот последний шанс возродить «Ниссан». Подавляющая же часть персонала предприятия была настроена скептически. Но лобового сопротивления не было. Разработчики Плана сделали все от них зависящее, чтобы уменьшить количество скептиков, заставить людей перебороть скептицизм и присоединиться к лагерю энтузиастов, людей, настроенных позитивно и конструктивно. С течением времени именно так и произошло. Скептицизм постепенно отступал, полученные результаты говорили сами за себя, и люди признавали необходимость своего участия в процессе обновления, втягиваясь в общую конструктивную работу…»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.