Гражданин мира - [61]
«Все держались прекрасно, хотя это было очень непросто, поскольку действительно непросто вдруг очутиться внутри японской организации, малопонятной, в которой нет личных кабинетов, где не говорят на твоем языке и где сразу теряются все привычные ориентиры. Это был настоящий шок. Я знал, как все это трудно, и я понимаю, что даже и сегодня моих сотрудников все это подавляет. Но никто никогда не изъявил желания отказаться и уехать. Я знал также, что для установления контактов с японской организацией потребуется время. Одни в этом преуспели лучше, другие хуже. Но в целом обстановка была безупречной. Люди терпели молча. Затем мало-помалу, с помощью новых коллег все наладилось…»
Конечно, моральное состояние людей было тяжелым. К тому же действовало строгое правило: ни в коем случае не создавать внутри «Ниссана» горизонтальных связей, которые выделяли бы бывших сотрудников «Рено» из массы остальных работников. Но для поддержания морального духа своих «солдат» Карлос Гон время от времени собирал их где-нибудь вне стен офиса, например во Франко-японском институте на холме Ичигая.
«Такие собрания проходили редко, один или два раза в год. Я старался не создавать впечатления, что существует отдельный французский клан. Если возникает подозрение, что руководящий работник предприятия принадлежит к какому-то клану, то доверие к нему резко падает. Я признаю, что мои люди проделали исключительно важную работу, и поэтому считаю нормальным время от времени демонстрировать им свою поддержку. Но это делается в тесной увязке с реальными показателями работы компании. Я признаю их заслуги, высоко ценю их усилия, понимаю, как нелегко им пришлось в прошлом и как нелегко сейчас. Я отдаю должное сотрудникам «Ниссана», сумевшим восстановить позиции своей компании, но я также отдаю себе отчет в том, что без этой маленькой группы переселенцев не удалось бы ничего достичь. Они проделали огромную работу. Они занимались установлением контактов, выражали, когда это требовалось, сомнение, проявляли внимание, предлагали решения. Выполняя свою замечательную, глобальную работу, они вросли в эту компанию. Я думаю, что без этой небольшой команды компетентных, открытых, преданных людей не удалось бы осуществить большей части сделанного нами…»
Собрания проводились, чтобы дать возможность выговориться недовольным и нетерпеливым. Но в одном вопросе все придерживались единого мнения: спасти «Ниссан» может только сам «Ниссан». Помощь «Рено» нужна лишь для того, чтобы «Ниссан» вновь поверил в свои силы.
«Было бы бессмысленно пытаться резко изменить сложившуюся в «Ниссане» культуру. Это противоречит самой природе человека. Любые попытки переделать одну систему в другую приводят лишь к ее разрушению. Можно, конечно, взять на вооружение стратегию уничтожения с целью занять территорию. Так действует нейтронная бомба. Скажем, вы сохраняете компьютер, но уничтожаете все программное обеспечение. Мы никогда не придерживались подобной стратегии. Чтобы действовать таким образом, нужно было пригласить кого угодно, но только не меня. Я верю совсем в другие подходы. «Ниссан» необходимо было изменить изнутри. Саму систему необходимо было менять изнутри. Но если вы француз и приехали в Японию, то у вас нет никаких шансов преуспеть в изменении системы. Я глубоко в этом убежден. Я верю в это как человек и еще больше — как профессионал, живший и работавший на разных континентах. И еще до отъезда в Японию я со всей ясностью заявил своим соратникам: вы не миссионеры, вы едете не для того, чтобы изменить Японию, но именно для того, чтобы возродить «Ниссан» силами его собственных работников. Не им нужно адаптироваться к нам, а мы должны интегрироваться в их систему. Возрождать «Ниссан» будут сами «ниссановцы», а мы должны им помогать в этом. И все происходило строго в соответствии с принятой стратегией. Разумеется, кое-кто хотел, чтобы мы продвигались более быстрыми темпами, чтобы какие-то решения мы навязывали. Но это было бы абсолютно ошибочно. За подобные катастрофические ошибки надо гнать в шею. Кое-кто считал, что нам следует чаще стучать кулаком по столу. Но таким способом невозможно решить ни одной проблемы. Я надеюсь, что достигнутые результаты сами по себе будут свидетельствовать о том, что применявшиеся нами подходы практически были единственно верными. Суть этих подходов состоит в наведении мостов с опорой на разум и чувства, они нацелены на достижение реальных результатов и возрождение компании. Мы занимаемся этим не для того, чтобы угодить «Рено» или еще кому-то. Мы выполняем эту работу, потому что знаем, что объективно компания «Ниссан» создаст больше богатств в союзе с «Рено». Данный подход рассчитан на длительную перспективу. Основываясь на нем, вы ведете компанию по пути возрождения, вы создаете богатства, вы повышаете ценность людей, связанных с вами общими целями. Это по-настоящему человечно…»
Карлос Гон, бывший студент иезуитского коллежа, Политехнической школы и Парижского Горного училища, относится к Франции и французам взвешенно и беспристрастно.
«В этой стране много благородства, ее история отмечена грандиозными подвигами. Таковы ее иезуиты, которые отправлялись в Африку или Азию преподавать французский язык, оставляя свою страну, своих друзей, свои семьи. Во Франции очень силен контраст между цинизмом и эгоизмом, с одной стороны, и готовностью людей к замечательным порывам, к созданию чего-то нового. Мы сделали попытку поместить людей в такие условия, в которых они смогут превзойти себя. И французы вполне справились с этим…»
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.