Гражданин мира - [42]
«Я пришел на предприятие, на котором не существовало никаких ограничений, никакого «стеклянного потолка», в который я мог бы упереться. Такое положение для меня было новым, потому что раньше я работал в компании, где существовали четкие границы моего карьерного роста. Теперь же никаких границ не было. Напротив, было совершенно ясно, да и Луи Швейцер сам дал мне понять, что если дела наладятся, то я стану его преемником. Он сказал мне: «Если вы придете к нам и приживетесь, то у вас будут хорошие шансы занять мое место». Сам он руководил компанией с 1992 года, то есть уже более трех лет. Я и не думал метить на его место. Когда я пришел в «Рено», мне было сорок два. Это не тот возраст, когда надо говорить: «Я стану патроном через два года». Я был нацелен на то, чтобы увеличить объем своих знаний, узнать много нового. Однако на предприятии, на которое я пришел, передо мной впервые открывалась ранее недоступная для меня перспектива…»
Имелось еще одно важное обстоятельство. «Рено», едва оправившийся после болезненной неудачи — сорвавшегося слияния с «Вольво», принял решение широко развернуть свою деятельность в разных странах мира.
«В этот период «Рено» приступил к реализации проекта в Южной Америке, в Бразилии. Первый этап программы мировой экспансии компании разворачивался в бразильском регионе Меркосур, который я хорошо знал и в котором у меня было много знакомых. Все это меня очень вдохновляло и придавало «Рено» в моих глазах особую привлекательность…»
Кроме того, бывшее Национальное управление уже прошло часть пути, который с неизбежностью вел к выходу французского государства из капитала компании.
«Когда я пришел в компанию, она была частично приватизирована. Я бы никогда не пошел работать на чисто государственное предприятие. Об этом не могло быть и речи. Я пришел на предприятие, которое уже вступило на путь приватизации и должно было пройти этот путь до конца…»
Наконец, не последнюю роль сыграла притягательная фигура руководителя «Рено». Его выбрал себе в преемники занимавший этот пост раньше Раймон Леви, который сначала назначил бывшего высокопоставленного чиновника и выпускника Национальной школы высшей администрации финансовым директором группы «Рено». Луи Швейцер был главным образом известен тем, что долгие годы являлся ближайшим соратником Лорана Фабиуса, занимавшего пост министра финансов, а затем волею Франсуа Миттерана ставшего самым молодым премьер-министром Французской Республики. Назначение Луи Швейцера, плоти от плоти национальной бюрократии, на должность руководителя крупнейшей французской промышленной группы вызвало обычные в таких случаях вопросы и саркастические замечания. Но на предприятии Швейцера, которому дали кличку «И-Ти» [1], навеянную знаменитым фильмом Стивена Спилберга, очень быстро признали, чему способствовали его высокие моральные принципы и мягкий юмор.
«Помимо того что Луи Швейцер имел репутацию человека честного и респектабельного, он еще и произвел на меня впечатление человека, которому я могу доверить свое будущее. Он был из тех, у кого слово не расходится с делом. Может быть, он говорил не все, но все сказанное им выполнялось. Подобное доверие очень важно. Если ваш соратник производит сомнительное впечатление, то дело у вас не заладится. Принципиально важно твердо знать, что вы имеете дело с честным человеком, который держит данное слово…»
Для управленческого организма «пересадка органов» является непростой операцией. Отторжения случаются очень часто, в особенности это характерно для давно существующих предприятий, имеющих очень сильную корпоративную культуру.
«Меня предупреждали, что я сильно рискую, поскольку далеко не все новые руководители приживаются в «Рено». В прошлом было немало случаев отторжения новичков. Кроме того, на многих я производил впечатление инопланетянина, прибывшего с Марса. Ведь я приехал из США, был выходцем из компании «Мишлен». Я был знаком только с частным предприятием и, проживая во Франции, никогда не работал в Париже. «Рено» же был практически парижским предприятием, которое еще только начинало выходить из-под государственной опеки и большой процент руководящих кадров которого составляли выходцы из государственного аппарата. В какой-то мере я выглядел белой вороной. В моей прежней деятельности мне пришлось столкнуться с многообразием различных культур, я набирался опыта на разных континентах. И, несмотря на все это, произошло нечто не совсем обычное для «Рено»: меня приняли с исключительной благожелательностью. Самым же замечательным было то, что благожелательный прием мне был оказан даже на «глубинных» уровнях компании. Я воспринял это как свидетельство мощного потенциала предприятия и исключительного благородства его коллектива…»
Карлос Гон был принят в «Рено» в середине октября 1996 года, и у него было от силы два месяца на знакомство с предприятием и выявление его слабых сторон.
«Первое, что бросалось в глаза, — предприятие состояло из разрозненных «хозяйств». Во главе крупных управленческих функций зачастую стояли люди, которые по своим манерам напоминали феодалов. Это представляло большую угрозу для предприятия, поскольку для его возрождения было необходимо мобилизовать весь потенциал межфункционального взаимодействия. Такое взаимодействие является прямой противоположностью системы управления, выстроенной в виде простого набора различных функций. В этом состояла главная проблема. Я был глубоко убежден в том, что межфункциональное взаимодействие является основой эффективного управления, и Луи Швейцер полностью разделял мои взгляды. Необходимо было разрушить прочные стены, преодолеть рвы и завалы, добиться того, чтобы люди стали работать вместе. В противном случае достичь успеха было невозможно…»
Борьба за власть в Кремле — это война тайных и явных кланов. Возникнув в глубокой древности, меняя свои формы, но сохраняя прочность связей, кланы благополучно дошли до наших дней. Фракции, партии, команды, союзы, группы — соратников, землячества — это всего лишь современные слова-маскировки, за которыми скрывается грозная мощь кланов. А основу клана всегда составляет семья. Неприступность цитадели российской власти, по мнению автора книги — это блеф всегда временных обитателей Кремля. На деле крепость Кремля напоминает проходной двор, через который непрерывной чередой проходят кланы властолюбцев. Среди страстей человеческих именно властолюбие занимает первое место.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.