Гражданин мира - [16]
Карлос Гон вспоминает свои первые занятия по экономическим наукам в Политехнической школе. Преподавателя звали Тьерри де Монбриаль (в настоящее время он возглавляет полугосударственный исследовательский центр, занимающийся международными отношениями), а темой была рента.
«Он сформулировал понятие ренты как тройной интеграл функции в определенном пространстве, после чего не было сказано ни одного слова об экономике, речь шла только о математике…»
Важно было демонстрировать блестящие результаты в этой гимнастике ума, создавшей высокую репутацию французской математической школе, а также высокопоставленным чиновникам, которых Париж направляет для работы в международных организациях.
«Приходилось заниматься какой-то интеллектуальной эквилибристикой, рассуждениями ради рассуждений, соревнованием абстракций. Все время тратилось на то, чтобы превзойти самого себя, пытаясь понять в принципе непонятные и в конечном счете никому не нужные вещи. Главное, что я усвоил, это необходимость соревнования, ранжирования по достигнутым успехам, индивидуальная, а не коллективная работа. Следовало усвоить: сколько бы ты ни знал, ты все равно ничего не знаешь. Все, чему учат, может не иметь практического смысла, но разбираться в этом необходимо лучше других…»
Атмосфера соревнования и стремления к превосходству над остальными побуждает всегда действовать в одиночку.
«Связь с преподавателями на этом этапе учебы, в отличие от предыдущего, была очень слабой. Кстати, влияние на меня преподавателей предыдущего, второго, этапа я ощущаю до сих пор. Можно также сказать, что в бытность мою «кротом» авторитет преподавателей был выше, чем во время учебы в Политехнической школе и Горном училище. Тем не менее среди преподавателей третьего этапа было немало интересных личностей. Например, профессора Раймон Курби, Жак Аттали, Тьерри де Монбриаль, Лоран Шварц. Подобные люди не могут оставить вас равнодушным. Но поскольку на курсе 300 студентов, почти невозможно установить личный контакт с преподавателем, тем более что занятия по каждой дисциплине продолжаются лишь несколько недель. Для Горного училища характерны более человеческие отношения…»
Учеба предполагает скорее «уход в себя», чем развитие межличностного общения. В этом смысле «кроты» просто ущербны, особенно если сравнивать с американскими учащимися, которых с юных лет приучают к публичным выступлениям и дискуссиям.
«Принимая однажды у себя американских студентов, мы были поражены, узнав, что они постоянно делают доклады. Мы вообще многого не знали из того, что впоследствии оказалось очень полезным и чему пришлось учиться на ходу…»
Но далеко не все оказалось бесполезным, немало из приобретенного интеллектуального багажа имеет большую ценность.
«Имеются и сильные стороны у французской системы образования, например обучение навыкам быстро переходить от одной темы к другой, мыслить синтетически, делать все точно, нетерпимо относиться к приблизительным результатам, быть готовым противостоять интеллектуальным вызовам. Во французских вузах приучают много работать, подчиняться дисциплине, учат организованности…»
Времена меняются. Экономика Франции, преодолевая серьезные препоны, становится все более рыночной. Лучшие выпускники вузов при выборе места работы все чаще отдают предпочтение не государственным компаниям и органам власти, а частным предприятиям. Под влиянием американских «business school» французские вузы стараются идти в ногу с жизнью и все больше поворачиваются лицом к реальному миру в целом и к бизнесу в частности.
«Сравнивая с временами моей учебы, можно отметить, что система образования во Франции изменилась в лучшую сторону. Я вижу это воочию, поскольку какое-то время был членом административного совета Горного училища и до сих пор меня приглашают иногда выступить в Политехнической школе, которая стала проявлять интерес к проблемам зарубежных стран. По что касается лично меня, то, начав свою профессиональную деятельность, я не смог применить на практике ничего из того, чему меня учили. В вузах нас, может быть, готовили к карьере высокопоставленных чиновников, но не к эффективной предпринимательской деятельности. Всему пришлось учиться заново. Когда я попал на работу в компанию «Мишлен», сотрудники знали, что я окончил Политехническую школу и имею диплом горного инженера. Это изначально формировало благоприятное мнение обо мне, но практически все пришлось изучать с азов…»
Глава третья
В компании «Мишлен»
Человек на другом конце провода говорил с сильным испанским акцентом. Был март 1978 года, половина девятого утра. Для студента Горного училища, привыкшего засиживаться за работой до глубокой ночи, время слишком раннее.
«Сначала я не поверил своим ушам. Решил, что звонит какой-то шутник, любитель утренних развлечений. И когда он сказал: «Мы хотели бы встретиться с вами. Можете приехать на беседу в Клермон-Ферран?», я был практически уверен, что меня разыгрывают…»
“Лытдыбр” – своего рода автобиография Антона Носика, составленная Викторией Мочаловой и Еленой Калло из дневниковых записей, публицистики, расшифровок интервью и диалогов Антона. Оказавшиеся в одном пространстве книги, разбитые по темам (детство, семья, Израиль, рождение русского интернета, Венеция, протесты и политика, благотворительность, русские медиа), десятки и сотни разрозненных текстов Антона превращаются в единое повествование о жизни и смерти уникального человека, столь яркого и значительного, что подлинную его роль в нашем социуме предстоит осмысливать ещё многие годы. Каждая глава сопровождается предисловием одного из друзей Антона, литераторов и общественных деятелей: Павла Пепперштейна, Демьяна Кудрявцева, Арсена Ревазова, Глеба Смирнова, Евгении Альбац, Дмитрия Быкова, Льва Рубинштейна, Катерины Гордеевой. В издание включены фотографии из семейного архива. Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Удивительно, но вот уже почти шесть столетий не утихают споры вокруг национальной героини Франции. Дело в том, что в ее судьбе все далеко не так однозначно, как написано в сотнях похожих друг на друга как две капли воды «канонических» биографий.Прежде всего, оспаривается крестьянское происхождение Жанны д’Арк и утверждается, что она принадлежала к королевской династии, то есть была незаконнорожденной дочерью королевы-распутницы Изабо Баварской, жены короля Карла VI Безумного. Другие историки утверждают, что Жанну не могли сжечь на костре в городе Руане…С.Ю.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.