Гражданин Империи Иван Солоневич - [93]
Солоневич вспоминал:
«Пробиваюсь в иностранную печать. Очерк о Памире обходит восемь иностранных изданий и дает большие деньги. Англичане предлагают дать им два-три тома таких туристических очерков. Рисуются фантастические гонорары. Я облазил Киргизию, Туркестан, Памир, Сванетию, Абхазию, Дагестан, часть Урала, Карелию. Писать умею. Знания английского языка хватает, чтобы корректировать переводы. Вот она мечта: домик над шхерами, удочка, библиотека, пишущая машинка… «а счастье было так близко, так возможно»[381].
Восемь иностранных изданий, где был опубликован очерк о Памире, назвать не смогу, а вот три — пожалуйста: британский (шотландский) журнал Blackwood Magazine, а также газеты. шведская «Nya Dagligt Allehanda» и финская «Uusi Suomi».
Спортсмен и атлет, просто сильный человек, решившийся на беспрецедентный побег из лагеря, Иван Лукьянович не хотел мириться с перспективой спокойного жития. Замечательно сказал о Солоневиче писатель Борис Ширяев, автор «Неугасимой лампады»: «Но было сильно не только его тело. Был мощен и его дух неукротимого борца за идею Свободной Великой России и ее Великого Народа, подлинным сыном которого был происходивший из крестьянской семьи белорус И. Л. Солоневич, русский, российский писатель и общественный деятель»[382].
«Я совсем не хочу утверждать, — писал Солоневич, — что я бежал исключительно для политической работы. Вся она как-то пошла сама собою. Я считал, что я страшно устал. Что больше нет сил. Что нужно отдохнуть. Вот написать бы брошюрку об СССР этак страниц на пятьдесят, прочесть цикл лекций, кое-что подработать, забраться в глушь, спать и думать»[383].
Идея издавать собственную газету постепенно становится чуть ли не навязчивой — и о глухомани пришлось забыть. Идеальным местом для деятельности казался Париж — центр эмиграции, или хотя бы соседний Брюссель, из которого связь с другими очагами русского рассеяния была бы также оперативной. Ведь изданию нужны авторы, представители, распространение, обратная связь с читателями, наконец, коммерческие объявления, без которых серьезная газета существовать не может. Однако Солоневичам пришлось удовлетвориться скромной со всех точек зрения Болгарией:
«Товарищ Бориса по гимназии, капитан Фосс, устроил нам визу в Софию. Визы в Бельгию и в Париж были сорваны: в Брюсселе — Гартманном, в Париже — я не знаю кем. Гартманн сорвал визу, несмотря на прямой приказ генерала Миллера о содействии»[384].
В Софии еженедельно выходил неофициальный орган РОВСа «Вестник общества галлиполийцев». Еще из Гельсингфорса, в плане налаживания контактов с местной русской эмигрантской колонией, Иван послал в «Вестник» свою статью «Сепаратизм в России». Редакция с радостью поместила материал[385].
Недели за две до предполагаемого отъезда Иван Лукьянович продолжает бомбардировать своими предложениями редакции русских газет. В архиве рижской газеты «Сегодня» сохранилось его письмо от 24 апреля 1936 года:
«Милостивый Государь, Господин Редактор,
Как-то на страницах Вашей газеты Вы поместили весьма лестный и сочувственный отзыв о моих писаниях — следовательно, я имею основания полагать, что мне нет необходимости представлять Вам самого себя. — Одновременно с этим письмом я шлю вам рукопись моего очерка, — который еще нигде не был помещен, — в том числе и в иностранных изданиях, — и буду надеяться на его столь же сочувственный прием и на возможность нашего дальнейшего контакта.
Хотел бы подчеркнуть для редакции (хотя это отдельно сделано и для читателей), что очерк этот строго фотографичен: только фамилии изменены. В моем альбоме, обошедшем очень путаный круг, есть даже и фотографии действующих лиц — но эти фотографии помещать, конечно, не следует.
Мне приходила в голову мысль предложить Вам систематический «маленький фельетон» — политический, но беззлобный, и я одно время продумывал его стиль. До последнего времени я, впрочем, был слишком уж загружен подготовкой моей книги для иностранных изданий, и додумать этого вопроса не хватило возможности — тем более, что я не знаю — интересует ли Вас этот проэкт, а по объективному ходу дел, кроме Вашей газеты — он больше не может заинтересовать никого.
Если мой очерк Вам не подойдет — большая просьба вернуть рукопись обратно. Если подойдет — просьба написать об условиях и о возможностях дальнейшего сотрудничества: или в стиле данного очерка, или в стиле туристских очерков. К большинству материалов могут быть даны снятые на месте действия фотографии — как это было с «Илл. Россией» №№ 41–43 пр. года.
Если для этого у вас есть возможность — я очень просил бы не задерживать ответа. Около первого — третьего мая мы собираемся перекочевывать в более южные страны — не то в Юго-Славию, не то в Болгарию, и мне хотелось бы выяснить возможность наших дальнейших взаимоотношений — с чем я запоздал в сущности по собственной вине.
Примите уверения в моем искреннем уважении.
Ив. Солоневич»[386].
Трудно наверняка определить, о каком именно очерке идет речь — но скорее всего об одном из тех, что потом вошли в сборник «советских зарисовок» под названием «Памир». Поскольку повесть, давшая название сборнику, и рассказ «В деревне» уже были опубликованы (и на иностранных языках тоже), остаются «Роман во Дворце труда» и «Открыватели новых земель».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.