Гражданин Империи Иван Солоневич - [95]

. Относительный политический вес в эмиграции эта группировка, безусловно, имела. Но и не более того.

Непредрешенцы с монархическим декором считали своим «вождем» Великого Князя Николая Николаевича — единственного, по сути, фрондера-антилегитимиста из политически активных членов Российского Императорского Дома.

Сколько-нибудь серьезных изданий это направление в описываемый период не имело, поскольку вестник ВМС «Двуглавый Орел» закрылся в 1931 году.

Ничтожно мала была просоветская часть эмиграции. Движение «сменовеховства» привело большинство его сторонников к «возвращению в Каноссу» — в СССР, где они были в скором времени ликвидированы как отработанный материал.

Таков в общих чертах политический расклад сил в эмиграции в середине 1930-х годов. Но мы не сказали о главном — о классическом монархизме верноподданных. Его роль в этот период времени пыталась играть организация под названием Младоросская Партия.

Формально все сторонники Императора Кирилла составляли Государево Освободительное Движение, которое позиционировалось как самостоятельная сила, не правая и не левая, не красная и не белая. Фактически ведущую роль в этом движении играли младороссы. И это было, если так можно выразиться, двусторонней трагедией — и для Династии, и для монархистов.

Младороссы были самым массовым молодежным движением в эмиграции. Их вождем, или как называли официально, Главой был Александр Львович Казем-Бек (1902–1977). Внешне младороссы подражали итальянским фашистам: героический стиль, патетическая фразеология, униформа (синие рубашки), приветствие в виде вскинутой вверх правой руки и возгласа «Глава! Глава!» в честь Казем-Бека. Но за этим антуражем скрывалось много того, что было очень далеко и от фашизма, и от германского национал-социализма.

В исторической литературе младороссы прочно связаны с лозунгом «Царь и советы», хотя, как установил известный исследователь Русского Зарубежья П. Н. Базанов, лозунг этот был сформулирован еще в рядах Союза русских государевых людей в 1920-е годы. Младороссы держали курс на социальную монархию, исповедуя некий симбиоз славянофильства, сменовеховства и евразийства. Вся эта идеологическая окрошка была густо приправлена советской фразеологией.

Пик развития младоросской организации приходится на 1935 год, когда она получила наименование партии, и в ее ряды с разрешения Государя Кирилла Владимировича вступили представители Династии — Великий Князь Дмитрий Павлович (председатель Главного совета МП) и Князь Императорской крови Дмитрий Александрович.

Как отмечает историк А. Н. Закатов, идеологию, стратегию и тактику младороссов подвергали ожесточенной критике не только враги Династии, но и ряд видных легитимистов (Вел. Кн. Андрей Владимирович, А. А. Башмаков, Л. В. Билинский, П. Н. Крупенский и др.). Однако Государь, видевший в лице младороссов молодую живую силу, покровительствовал им, прощал ошибки, защищал от нападок[390].

Иван Солоневич признавался, что первой политической партией эмиграции, предложившей ему сотрудничество, была как раз младоросская:

«Первый спрос последовал со стороны младороссов. Спрос этот, впрочем, оказался несколько своеобразным: к нам пришло четыре человека и в течение четырех часов вдалбливали нам о добродетелях и гениальности Главы. О России же не было спрошено буквально ни одного слова. В заключение односторонней этой беседы нам было со вполне достаточной прозрачностью указано, что младороссы, де, публика обстоятельная, что всех своих они устраивают немедленно, что мы, само собой разумеется, нуждаемся в устройстве — ну и т. д. Но мы не нуждались ни в Главе, ни в устройстве: бочки нас кое-как устраивали и без младороссов, а головы — и без Главы… Эта первая встреча с п а р т и й н о й эмиграцией оставила особо гнетущее впечатление и, как оказалось впоследствии, не была исключением из правила: всякая партийная группировка желает слушать только то, что соответствует ее партийной программе, и постарается по мере возможности зажать рот свидетелю, когда дело будет идти о вещах, этой программе несоответствующих»[391].

Впоследствии разгорелась жесткая полемика с младороссами. Но ни разу, даже в минуты настоящих срывов, Иван Лукьянович не оспаривал прав Императора Кирилла на Всероссийский Престол. Он, мягко говоря, воздерживался от выражения верноподданнических чувств, позволял себе чересчур резкие выпады в адрес Государя, но все-таки никогда не было такого, чтоб метил он в Главу Династии. Его целью был другой Глава — А. Л. Казем-Бек, которого, между прочим, лично знал Борис Солоневич — еще по скаутским делам в период Гражданской войны…

ТОЛЬКО О РОССИИ

Последним толчком к основанию собственной газеты для Ивана Солоневича стал полный разрыв с «Последними Новостями». Мотивы никак не касались личных взаимоотношений с Милюковым — речь шла о политических или, можно даже сказать, морально-нравственных категориях.

«Моя книга впервые появилась очерками в парижской газете П. Милюкова «Последние Новости», — вспоминал Солоневич. — Весной 1936 года профессор Милюков поместил в этой газете очередное утверждение об эволюции советской власти, что имело бы только теоретический характер, но также и призыв к эмигрантской молодежи возвращаться в Россию, что имело бы последствием гибель этой молодежи. Я устроил скандал неприличного размера. Я основал свою газету. Я опубликовал в ней личное письмо П. Милюкову. Я выражался так, как в приличной прессе выражаться не принято и не было принято. Я вел себя не совсем прилично. Но я спас эту молодежь от возвращения в Россию и от отправки на Соловки»