Гражданин Империи Иван Солоневич - [194]

Тяжелым заболеванием И. Л. объясняется, в частности, и его молчание по поводу создавшегося вследствие смерти Сталина нового положения в Кремле.

В портфеле редакции имеются еще две-три статьи И. Л., но — если болезнь его затянется и не даст ему возможности нормально работать — возможен некоторый перерыв в его участии в газете»[808].

Солоневич, преодолевая мужскую гордость, вскоре опубликовал статью со скромным заголовком: «Осложнение».

«Я хотел бы принести нашим читателям и друзьям мои извинении, — писал он. — . Не вышли обещанные «Тезисы Народно-Монархического Движения», не вышло задуманное «Руководство для пропагандистов», еще не переделана «Фальшивка Февраля», статья о «Правизне и левизне» лежит в совершенно сыром виде. Роман <«Две силы»> пишется с великим трудом и с большими перебоями — о качестве его я уж и не говорю.

В свое время я писал о том, что у меня — язва желудка. Хотел бы, кроме извинений, принести мою искреннюю благодарность тем друзьям, которые выразили мне свое сочувствие и тем, которые прислали мне свои рецепты и даже свои медикаменты. Однако заочное лечение — вещь очень сомнительная, а рецептов я получил сорок семь. <…> Однако, медицина еще очень далека от совершенства. Не так давно протопр <есвитер> о. А. Шабашев устроил мне бесплатную консультацию у одной знаменитости. Знаменитость осмотрела меня сверху до низу, правда, без анализов и снимков, и сказала:

— Вам за шестьдесят, биография у вас такая-то, чего же вы хотите? Благодарите Бога, что вы вообще еще живы!

Этот диагноз меня не устраивал: меньше двух лет тому назад я был не только в порядке, но и в почти спортивной форме. Во всяком случае, год свирепой диеты не привел почти ни к чему. Да, боли прошли, но слабость росла. Сейчас мне трудно пройти пятьсот метров. <…>

В Монтевидео проживает инженер и капитан М., сторонник СБОНР-а, СВОД-а и «Голоса Народа», новый эмигрант, человек весьма основательно сконструированный и весьма напористый. Целью его приезда было: убедить меня в том, что газету и политику я должен вести так, как это кажется правильным инженеру М.»[809]

Содержательную часть этой дискуссии опустим — обычный спор представителя новой эмиграции с народным монархистом. А вот ту часть статьи, где опять говорится о болезни И. Л., воспроизведем:

«…Вместе с инженером М. приехала и его супруга — Галина Николаевна, врач по детским болезням. Она не спорила и только смотрела на меня инквизиторским взором. Это взор я отнес на счет нашей дискуссии. Я ошибся. Галина Николаевна сказала мне:

— У вас, Иван Лукьянович, может быть, есть и язва, но малокровие у вас есть, во всяком случае. И очень тяжелое.

Я возмутился. Вот, и раньше и только что, меня осматривали такие-то и такие-то светила, и ни слова о малокровии. Галина Николаевна чуть-чуть по-детски пожала плечами:

— Да, может быть. Но медицина, видите ли, не только наука, но еще и искусство. Интуиция. Вот — ногти у вас совсем белые… сделайте анализ…

Сделали анализ. Анализ дал очень плохую картину: красных кровяных шариков — половина того, что полагается (2,7 млн), значит, — тяжелое малокровие. Отчего? Неизвестно. Нужно длительное исследование.

Для частной клиники денег у меня нет. Галина Николаевна какими-то путями всадила меня в казенную — недели на две, на три. Чтя священные основы гостеприимства, я об этой клинике не буду писать ничего: я сбежал на четвертый день. Без всякого исследования. <…>

В общем, дело обстоит так: пока будет применяться паллиативное лечение, ибо для настоящего денег нет»[810].

В следующем, от 11 апреля, номере газеты редакция сообщала, что «в состоянии здоровья Ивана Лукьяновича некоторое улучшение» и что всем друзьям, откликнувшимся на известие о его болезни, он «просит передать сердечную благодарность за внимание и оказанную ему поддержку и шлет сердечный привет»[811].

Статьи Солоневича продолжали публиковаться в газете, но это были явно материалы из редакционного портфеля — в основном, отклики на те или иные сообщения эмигрантской печати. Первую полосу ненадолго занял еженедельный политический обзор В. К. Дубровского «По ту и по эту сторону Железного Занавеса». Вследствие проведенной реформы в области доставки газеты, которая теперь большинству подписчиков стала отправляться «воздушной почтой», появилась возможность давать и еженедельные обзоры.

Еще через неделю в сводке о болезни И. Л. Солоневича Дубровский писал: «Последнее полученною мною от Ивана Лукьяновича письмо датировано 1 апреля с. г. В нем он сообщил, что врачи пришли к заключению о необходимости операции, для устранения причины обнаруженного произведенными анализами кровотечения в пищеварительных органах»[812].

Тем временем газеты Русского Зарубежья распространили весть о тяжелом заболевании Солоневича. В частности, появились сообщения об этом в сан-францисской «Русской Жизни» и в нью-йоркском «Новом Русском Слове». В адрес «Нашей Страны» пошли пожертвования и письма, часть которых публиковалась в газете.

Одним из откликнувшихся был Д. М. Михайлов (тот самый!), которого И. Л. всего полтора года назад в одной из статей «отправил» в СССР. Но писатель ошибся, поверив чьим-то россказням, друг Митя не стал возвращенцем, а после войны перебрался из Китая — через Таиланд и Швейцарию — в Аргентину (скончался в Бразилии в 1979 году). «… Не откажите в любезности переслать Ивану Лукьяновичу 10 песо на лечение его болезни. Пусть моя маленькая лепта послужит признанием того, что я не забыл своего друга детства», — писал он