Гражданин Империи Иван Солоневич - [183]

[765].

Не правда ли, не очень ярко и совсем не убедительно? Особенно — последнее предложение, в котором Солоневич практически цитирует обращение Земства.

В качестве же иллюстрации оценки Солоневичем «некоторых царствований» достаточно привести одну цитату, которая вряд ли может прийтись по душе монархистам:

«Петр I фактически ликвидировал монархию. После его смерти на престол была возложена вечно пьяная девка, за ней последовали другие, и в течение лет сорока рядом последовательных законов свободный, богатый, самоуправляющийся мужик времен Алексея Михайловича был превращен в двуногое быдло»[766].

Иван Солоневич, как мог, старался «наступать на горло собственной песне», объединение монархистов Зарубежья казалось ему не только вполне реальным — оно виделось насущной необходимостью.

«Дело заключается в том, что нам, монархистам, «правым», надо наконец как-то координировать нашу работу, — писал он — Если я буду и книги писать, и газету вести, и за деньгами бегать, и молодежь организовывать, и организацией руководить, то довольно ясно, что ни из одной из этих специальностей ничего не выйдет. Если Имперский союз будет дублировать все виды этой работы, то он тоже запутается. Если около десятка монархических организаций зарубежья выпускают десятки хорошо задуманных, но плохо написанных брошюр, листовок, журналов, программ и прочего в этом роде, то это означает только одно — растрату сил и средств. Нам всем нужно объединяться не на почве объятий и междометий, а на почве разделения функций: пусть каждый из нас делает то, что он умеет и может делать лучше остальных.

Если бы мы достигли хотя бы этой координации, то я лично претендовал бы только на один вариант «вождизма» — сидеть и писать. И чтобы кто-то другой заведовал бы и финансированием нашей новой «Государевой библиотеки», и ее распространением, и работой среди молодежи, и пропагандой среди волынских мужичков, и связью с военными организациями. Если бы мы добились какой-то кооперации, то было бы лучше издавать только один монархический орган, давать в него лучшее, что у нас есть, распространять его в Буэнос-Айресе, Париже, Мюнхене, Нью-Йорке и прочих местах, и в каждом из этих мест издавать дополнительные страницы, посвященные вопросам местной информации. Иначе получается разброд: в «Нашей Стране» есть принципиальный материал, но никакой информации нет и быть не может. В других органах, я не буду их называть, есть информация, но нет принципиального материала. Есть издания, в которых, кроме денег и междометий, нет вообще ничего»[767].

НУЖНО РИСКОВАТЬ И ДАЛЬШЕ

Сегодня мало кто знает, что великий русский авиаконструктор, изобретатель вертолета Игорь Иванович Сикорский был монархистом. В 1920–1930-е годы он даже входил в Государево Совещание, организованное Императором Кириллом. С Солоневичем же его связывала не только общность убеждений, но и одинаковый взгляд на современность. До войны Сикорский принимал участие в Русском национальном союзе в Америке, который базировался в Сан-Франциско и был близок к «штабс-капитанскому» движению.

Весной 1939 года Солоневич с явным удовольствием опубликовал в своей газете письмо:

«Дорогой Иван Лукьянович!

…Глубочайшим образом согласен с Вашими мыслями и заключениями относительно схемы действий. На днях послал Вашу книгу на англ <ийском> языке Линдбергу.

В течение моей поездки по Европе я не раз встречал Ваших «штабс-капитанов», которые Вам верят и очень высоко оценивают Вашу работу для России. Прошу Вас считать меня в их числе.

Искренно желаю Вам и Юре всего наилучшего.

Ваш И. Сикорский»[768].

Известна также статья Сикорского «Сущность и цели советского коммунистического правительства», опубликованная на английском языке в 1941 году. В ней он ссылается на Солоневича как на авторитетного специалиста в советских делах. Приведем отрывок из статьи в обратном переводе на русский язык:

«Профессор Ильин хорошо осведомлен о ситуации в России, и его высказывание может считаться научным экспертным доказательством скрытой природы определенного явления. Это полностью согласуется с наблюдениями надежного и компетентного свидетеля И. Л. Солоневича, который недавно бежал из Советской России. Этот человек, сын русского крестьянина, обладает находчивостью, мужеством и выдающейся физической силой. У него не было звания и собственности, которые можно было потерять, ему удалось прожить при коммунистическом режиме гораздо лучше, чем это смог бы обычный человек. Он совершенно не сентиментален, готов поверить даже Советам, где доверие как он считает, является обязательностью.

Он интересуется главным образом реальностями и фактами и прекрасно их знает потому, что как ведущий инструктор по физической культуре, он посетил многие районы России, и ему часто приходилось работать в сотрудничестве с большими группами людей, а также с различными советскими группами людей, с различными советскими руководителями и учреждениями. Он обобщает теперешнюю ситуацию в Советской России следующим образом: «Этот процесс чрезвычайно противоречивый и сложный. Советское правительство создало инструмент насилия такой силы, какой история еще не знала. Этому насилию действует сопротивление почти равной силы. Две грозные силы вступили в трагическую борьбу с непревзойденной энергией. Правительство приближается к переломной точке под тяжестью своих проблем, в то время как страна задыхается под невиданным гнетом. Власть на стороне правительства, численность на стороне народа. Демаркационная линия проходит с такой отчетливостью, как это обычно бывает в случаях иностранного вторжения. Проистекающая борьба напоминает жестокость средних веков».