Гражданин Империи Иван Солоневич - [134]

Но вот и факт, факт разорвавшейся бомбы, унесшей в мир иной его лучшего друга, его жену, ближайшую помощницу и сотрудницу по большому, великому делу, творимому семьей Солоневичей для Русского народа и Национальной России»[552].

«После получения в Варшаве сведения о покушении в Софии, жертвами которого сделались жена издателя газеты «Голос России» Т. В. Солоневич и сотрудник названной газеты Н. П. Михайлов, Председатель Российского Общественного Комитета обратился к И. Л. Солоневичу с письмом, заключающим выражение соболезнования, а Правление Российского Общественного Комитета опубликовало обращение к русским эмигрантам в Польше с призывом к поддержке «Голоса России», — сообщалось в «Кратком отчете о деятельности Российского Общественного Комитета в Польше в феврале 1938 г.». — Кроме того, 13-го февраля с. г. в помещении Российского Общественного Комитета в Варшаве по почину Правления протоиереем о. Дмитрием Сайковичем отслужена была панихида по Т. В. Солоневич и Н. П. Михайлов, причем перед началом этой панихиды Председатель Комитета ген. П. Н. Симанский произнес краткую речь, посвященную памяти убитых»[553].

Таких писем и таких панихид были десятки и сотни, они прошли буквально по всем странам Русского рассеяния.

Отзвуки софийской трагедии раздавались в эти дни по всему миру.

Рейхсминистр Йозеф Геббельс записывает в дневнике: «В Софии покушение на Солоневича: террористы из ГПУ пытались взорвать его бомбой. Жена его мертва, сам же он невредим. Вот она, Москва <…> Эти Советы по сути своей — организованный преступный клан. Их нужно искоренять мечом и огнем»[554].

Лев Троцкий сообщал своим соратникам М. Зборовскому и Л. Эстрин в письме от 16 марта: «Относительно статей товарища Бармина. Они прибыли в такой момент, когда у нас здесь была большая тревога (попытка покушения того типа, который был применен в Болгарии против Солоневичей). Я вынужден был на известное время покинуть квартиру без рукописей и документов. Затем пришла весть о смерти Левы…»[555]

Старший сын Троцкого Лев Седов (фамилия матери) умер в парижской клинике 16 февраля. Было подозрение, что его отравили чекистские шпионы. В частности, один из адресатов вышеупомянутого письма Марк Зборовский, советский агент, внедренный в окружение Троцкого, в 1956 дал показания в американском суде, согласно которым это он тайно устроил Седова в небольшую клинику, принадлежавшую русским эмигрантам, и сообщил о ее местонахождении своему руководству. Павел Судоплатов, отвечавший в это время за проводимые НКВД за рубежом «мероприятия по ликвидации» (в том числе за убийство самого Троцкого), утверждал, что к смерти Седова советские агенты не имели отношения.

На советского полпреда в Болгарии Федора Раскольникова софийский взрыв произвел такое впечатление, что он стал невозвращенцем и написал свое знаменитое письмо Сталину. Супруга полпреда Муза Раскольникова писала потом в своих воспоминаниях: «Жена И. Солоневича, Тамара, была убита взорвавшимся у нее в руках почтовым пакетом. Солоневич, спасшийся из лагерей НКВД, жил со своей женой в Софии, публикуя книги и газету, разоблачавшие преступления «доблестной ЧК». Хотя никто ничего не знал и следствие не установило, кто был виновником этого трусливого убийства, Раскольников думал, что резиденты НКВД были вполне способны на это. Мне было жаль эту женщину, и отвращение к темным убийцам нарастало все сильней и сильней»[556].

Но главным образом бомба в редакции «Голоса России» ударила по оставшимся в СССР родственникам Солоневича и людей из его окружения. Ведь покушение в Софии большевики должны были признать своей неудачей. Главная цель — Иван Солоневич — уцелел. И словно в отместку по всей Советской России прокатилась волна новых репрессий. Уже через неделю после софийского взрыва, 10 февраля 1938 года был арестован ссыльнопоселенец Евгений Солоневич, единокровный брат Ивана, а на следующий день — их отец, Лукьян Михайлович. Приговорены к расстрелу Л. М. и Е. Л. Солоневичи 7 мая, а 25 мая приговор был приведен в исполнение[557].

В ссылке отец и сын проживали в поселке Соврудник Северо-Енисейского района Красноярского края. Лукьян Михайлович работал мастером эфирного производства Енисейзолотопродснаба, Евгений — старателем. Обоим инкриминировали антисоветскую агитацию и участие в контрреволюционной повстанческой группе, а Солоневичу-старшему — еще и то, что «поддерживал связь с бежавшими нелегально за границу сыновьями» Иваном и Борисом. Как сообщило в ответ на запрос Красноярского общества «Мемориал» местное управление ФСБ, «о месте захоронения сведений не имеется».

11 мая осуждена жена Бориса Солоневича — Ирина Пеллингер. В книге «За нами придут корабли. Список реабилитированных лиц, смертные приговоры в отношении которых приведены в исполнение на территории Магаданской области» дается такая краткая справка:

«Пеллингер Ирина Францевна, 1903 г. р., место рождения: Киев, русская, место жительства: Москва, арестован в 1936 г., осудивший орган: Тройка УНКВД по ДС, осужден 11.05.1938, статья: контрреволюционная деятельность, расстрелян <а> 17.09.1938, реабилитирован <а> 27.06.1989»