Гражданин Империи Иван Солоневич - [113]

[463].

Впрочем, как уже было сказано выше, выпады в сторону Императора Кирилла Владимировича имели своей целью не Главу Дома, а его окружение, «вторую советскую партию» — младороссов. Что, конечно, мало извиняет публициста, но хоть как-то оправдывает его. Солоневич был искренне убежден в том, что необходимо вбить клин между Династией и младороссами, и явно не стеснялся в средствах.

1937

По идее обо всех перипетиях шпионских и контрразведывательных действиях вокруг Солоневичей можно было бы написать и раньше. Ведь уже в октябре 1934 года, то есть всего через пару месяцев после побега, иностранный отдел НКВД завел дело «по освещению преступной деятельности «спортсменов» за рубежом», как об этом пишет Нил Никандров в книге «Иван Солоневич: народный монархист»[464].

Но, во-первых, у Никандрова данная линия — шпионско-романическая — проработана лучше других, и каждый желающий может обратиться за подробностями к первоисточнику. А во-вторых, он же в «Хронологии жизни и творчества Ивана Солоневича», размещенной в конце труда, пишет буквально следующее: «1937 год — активная работа резидентуры НКВД и «контрразведки» РОВСа в Софии по «разоблачению провокаторства» Ивана Солоневича и его брата»[465].

Следовательно, и мы не погрешаем против истины, обращаясь к этой теме накануне изложения событий 1937 года.

Итак, Солоневичи к периоду расцвета своей деятельности (об этом — следующая глава) оказались под перекрестным огнем сразу трех орудий. Первое — это, конечно, иностранный отдел ОГПУ. Для чекистов, проворонивших побег из лагеря заграницу, было делом чести обезвредить врагов — для начала морально, а если не удастся, то и физически. Второй фронт — вожди эмиграции. Для рядовой массы «Голос России» стал откровением и чем-то вроде «луча света в темном царстве». Но так называемые верхи Зарубежья не могли не почувствовать угрозы своему авторитету и исходя из чувства здоровой (и не очень) конкуренции искали поводов — в лучшем случае для сомнений, в худшем — для компрометации. Третья сила — иностранная. Своими многочисленными публикациями в зарубежной прессе, а начиная как раз с 1937 года и изданиями своих книг в переводе на многие языки (до этого вышло только чешское издание «России в концлагере») Солоневичи приковали к себе внимание всех возможных разведок и контрразведок — с соответствующими последствиями.

Эти три фронта переплетались самым тесным образом — через людей, а еще больше — через распространяемую ими информацию. Операция по дискредитации братьев велась чекистами по всем законам жанра. РОВС заглатывал практически все крючки, немногим более разборчивы были иностранные разведки и полиции.

С последних и начнем. Как уже писалось, еще в 1934 году, сразу после побега Солоневичей, Финская политическая полиция усомнилась в достоверности сведений, сообщенных на допросах Борисом, и предположила, что он «засланный казачок» и его цель — Германия, куда он собирается отправиться «в качестве агента большевиков». Затем, уже собираясь покинуть Финляндию, братья столкнулись с отказом в визе со стороны германского министерства внутренних дел. Возможно, аукнулись как раз домыслы финнов. Возможно и то, что Борис вызвал подозрения немцев тем, что сначала просил визу, как спортсмен-борец, а потом как врач и писатель. В немецких головах, видимо, как-то не укладывалось, что один русский человек — неполноценный, унтерменш, с расовой точки зрения — мог соединять в себе все эти качества.

Опасения болгарского политического ведомства активно подпитывались эмигрантскими слухами. Тем более что заместителем начальника управления софийской полиции был русский эмигрант А. А. Браунер, член РОВСа. И работал он в тесной связи с К. А. Фоссом — тем самым, который устроил Солоневичам визу в Болгарию и который возглавлял там «Внутреннюю линию», своеобразную контрразведку РОВСа.

Кое-какой «черный след» тянулся и из Финляндии, но тяжелая артиллерия заработала, конечно, только после выхода — и успеха — «Голоса России». В самом деле, разве можно сопоставить эмигрантов (относительно рядовых беглецов), пусть даже и печатающих свои «обвинения» советскому режиму в русской и иностранной прессе — с издателями газеты, вокруг которой постепенно начинает складываться подобие антисоветской организации.

В частности, генерал-майор С. Ц. Добровольский, координатор диверсионной и шпионской деятельности русских эмигрантских организаций в Финляндии, 20 декабря 1936 года писал председателю РОВСа Е. К. Миллеру:

«Еще и в последний раз я прошу обратить внимание на «знаменитых братьев», работа которых вам кажется полезной. В Гельсингфорсе я был с визитом у весьма компетентного в этом деле лица, которое, со слов директора дружественной фирмы (имеется в виду начальник финской разведки — авт.), имеет серьезные подозрения, что мы имеем дело с опытными провокаторами, преследующими цель захвата эмигрантской активности, задачу, с которой они справляются блестяще»[466].

В новый 1937 год «Голос России» рванул с места в карьер. Все началось с откровений в передовице:

«По тем данным, которые мы получили из нескольких источников, и которые не вызывают решительно никаких сомнений, на газету готовится решительная атака с обеих сторон — с советской и с эмигрантской. Мы не знаем, в какой степени детали этой атаки заранее согласованы обеими атакующими сторонами»