Гражданин Империи Иван Солоневич - [112]

В этой статье И. Л. утверждал вещи, шедшие совсем уж в разрез с общим мнением эмиграции — в частности, говорил о том, что никакого религиозного возрождения в СССР не происходит.

«Я думаю, — писал Иван Лукьянович, — что вместо возрождения сейчас Россия переживает наибольший в своей истории упадок какой бы то ни было религиозности.

Возможно, что я ошибаюсь, но это маловероятно. Между возрождением и упадком слишком большая разница, чтобы ее мог не заметить человек хотя бы с минимальной наблюдательностью, а я этим вопросом интересовался специально»[460].

Рецензия о. Шавельского была помещена в том же 14-м номере «Голоса России».

«Для меня неубедительно заявление И. Л. Солоневича, что религия в Советской России почти исчезает, — утверждал отец Георгий. — Рост религиозного чувства — подлинного, а не фальшивого, напускного и подделывающегося — незаметен для человеческого глаза. Недаром Христос сравнивал его с семенем, которое, невидимо для человеческого глаза, прорастает в земле. Неопустительно посещение храмов, отбиванье поклонов, возжигание лампад и свечей далеко не всегда служит признаком подлинной, не показной набожности.

Может быть, теперь в России многие и многие не думают о религии. Но весь советский строй подготовляет почву для религии. Это не парадокс. Религия всегда разросталась на почве страданий. А тут, кроме того, всеобщая ненависть к советской власти не может не возбуждать симпатий к религии, которая советскою властью неистовее всего преследуется. Надо ли говорить о том, что без религии не может не истосковаться русская душа?»[461]

По поводу той же статьи Солоневич не побоялся полемизировать даже с архиепископом Брюссельским и Бельгийским Александром (Немоловским). Письмо владыки было опубликовано в «Последних Новостях» и содержало следующие упреки:

«Г <осподин> Солоневич, церковь не солгала и не предала. А об упадке религиозности в России говорить не вам — маловерующему и малосведущему в церковных делах (в чем вы откровенно сознаетесь). Слава Богу, мы видим немало приезжающих из России людей, с радостью удостоверяющих, что великая страдалица, наша мать Россия, и доныне остается святой Русью, но времена теперь иные»[462].

Главным же оппонентом среди политических организаций была Младоросская партия. В статье «О монархии и монархистах» Иван Лукьянович, безусловно, увлекся полемическим задором и наговорил вещей, для монархиста, как минимум, странных:

«Не мы, мы, монархисты, взятые в целом, должны служить монархии, а монархия должна служить нам, монархистам, взятым в целом — то есть подавляющему большинству русского народа. Не Россия для Царя, а Царь — для России. Россия не есть карманные часы, каким-то жуликом спертые из кармана династии. Совсем не так: жулики и прохвосты, фанатики и политиканы отняли у н а с династию, физически уничтожили все, что в ней было наиболее крепкого. И теперь мы, монархисты, стоим перед своего рода конституционной проблемой — примерно перед такой же, перед какой стоял и м-р Болдуин (в пристрастии к социализму и республике м-ра Болдуина, вероятно, никто не упрекнет). Надо спасать монархию — даже и против монарха.

Если для Англии была неприемлема дважды разведенная американка, то для нас еще в меньшей степени приемлем Глава Династии, формально возглавляющий собой «вторую советскую партию». Об этом надо, наконец, сказать ясно, прямо и честно: ни в какой степени неприемлем. Вторая с о в е т с к а я партия — это вещь намного похуже дважды разведенной американки. Этот — уже не морганатический — а просто уже противоестественный брак между Наследником Императоров Российских и, хотя и второй, но все же с о в е т с к о й партией — неприемлем а б с о л ю т н о.

Фактической, вековой, черноземной опорой нашей Империи и нашей Монархии были и остаются два слоя нашего народа: 1) тот, который мы условно обозначаем термином «штабс-капитан», и второй, это — русский мужик. Попробуйте вы подойти и к тому, и к другому с идеей Монарха Российского — возглавляющего хотя и вторую, но все же с о в е т с к у ю партию?…

И нам приходится взять на себя роль м-ра Болдуина. Быть plus royalists que le roi-meme (монархистами больше, чем монарх — И. В.). И сказать, как сказал Болдуин, что, ежели вековые традиции Великобританской Империи Вы, Ваше Величество, ставите на одну доску с модами м-с Симсон, извините, — ничего не выйдет. И, ежели Великий Князь Кирилл Владимирович ставит традиции Империи Российской на одну доску с пореволюционными модами г. г. Казем-Беков и Елит-Величковских — нам нужно сказать прямо и твердо: «Ваше Высочество — ничего не выйдет».

Первой советской партии с нас хватает за глаза. О второй — сортом поплоше — и говорить нечего.

Если beaux yeux de (прелести — И. В.) м-с Симсон возобладали над долгом Главы Великобританской Династии, то этому Главе ничего не оставалось, как превратиться из Короля Великобритании и Императора Индии в простого мистера Давида Виндзора. И, если beaux yeux des Sowiets (прелести Советов — И. В.) доминируют над традициями Империи Российской — то Великому Князю Кириллу Владимировичу лучше бы стать просто господином К. Романовым»