Граница в огне - [34]
Двигаться было нелегко. В одном месте ход сообщения оказался заваленным упавшими сверху балками. Чтобы перенести Дариченко через бревна, Максяков остановился и высоко поднял носилки. Заминка остановила продвижение всей группы.
Подойдя к левому блокгаузу, Лопатин вылез из окопа и хотел было подхватить носилки, как вдруг услышал, что во дворе, под чьими-то ногами, зашелестел бурьян.
— Фашисты! — шепнул Лопатин и спрыгнул обратно в окоп. «А что если они накинутся на группу Клещенко, приготовившуюся выходить?» — подумал он и приказал поворачивать обратно.
Они вернулись в подвал. Там уже не было никого из первой группы.
Оказалось, что это люди Клещенко шелестели бурьяном, пробиваясь к скомороховской дороге, мимо той самой канавы, где все еще лежал непохороненный Матвей Скачко.
Ждали минуту, другую, третью…
Думали, вот-вот разорвут эту предутреннюю тишину выстрелы на линии большака. Опасались, что завяжется ночная перестрелка, преграждая пограничникам дорогу во Владимир-Волынские леса. Но все было тихо.
Пропел и захлопал крыльями сонный петух за усадьбой Бецелюка. И опять — ни звука. Только ветер шелестел в бурьяне.
…Раненых положили прямо с носилками на землю подле ступенек, ведущих в коридор. Тихо стонал Данилин. Вдруг неожиданно захрипел Дариченко, и все поняли, что начинается агония. Он держался из последних сил, пока его несли; надеялся, что попадет на чистый операционный стол, в руки опытного хирурга в первом же военном госпитале. Когда же он вновь увидел над собой кирпичные своды подвала, угасла последняя надежда на спасение. Силы окончательно оставили Дариченко…
— Давайте бежать, Алексей Васильевич, — сказала Гласова, касаясь рукой плеча Лопатина.
Начальник заставы молчал и напряженно смотрел в светлеющий квадратик восточного окна. Что чувствовал он в эти минуты наедине со своими мыслями?
Возможно, он вспоминал все, что связывалось в его сознании со священным понятием воинского долга, исключающим в любых условиях трусливое слово «бежать».
А быть может, торжественные слова «Варяга» — любимой песни, которую, бывало, пели в его родном селе старики, побывавшие на японской войне, — проникали в его мысли издалека, с зеленых лугов Ивановской области, где прошло его детство. Сколько раз играл ему «Варяга» и здесь на своем баяне Максяков!
Разве не была сейчас чем-то подобным «Варягу» застава, это на две трети сметенное огнем, по все еще плотно вросшее своим основанием в землю, искалеченное, засыпанное грудами кирпича и землею старинное здание, над которым все еще вился простреленный алый советский флаг?
Разве не был он капитаном этого здания-корабля, в подвалах которого все еще хранились в запаянных цинковых коробках патроны, лежали в ящиках гранаты, бронзовые детонаторы, винтовки?
А, быть может, стоя у окошка подвала, Лопатин вспоминал иной, поздний осенний рассвет 1939 года? То был день производства его в офицеры и прощания с родным училищем…
На широком мощеном плацу выстроены все курсанты. Ветер с Волги приятно освежает недавно умытые лица. Первый взвод ушел за знаменем в штаб. И вот, наконец, появляется оно из далеких дверей штаба. Знаменосцы поспешно распускают его, и ветер рвет бархатное полотнище из рук лучшего курсанта. Звучит команда: «Училище, под знамя! Смирно!»
Торжественные звуки встречного марша гремят на старом учебном плацу. А потом курсанты слышат голос начальника училища, читающего приказ. Отныне он, Лопатин, бывший слесарь Ковровского экскаваторного завода, — командир самых отборных, самых лучших воинских частей Советской страны.
Двумя часами позже начальник штаба сказал ему:
— Вас, Лопатин, мы решили направить к Черному морю. Места хорошие!
Немного помолчав, Лопатин попросил:
— Направьте меня лучше на Запад! Где-то там погиб от немецкой пули мой отец.
Во Львове, прежде чем явиться за назначением в штаб войск, Алексей Лопатин взобрался на Княжью гору. Над ее обрывистыми склонами, поросшими смереками, грабами, березами, над близкой к горе могилой первопечатника Руси Ивана Федорова Алексей Лопатин вспоминал свои родные места.
Простор, открывающийся взгляду с Княжьей горы, напомнил Лопатину широкое раздолье Поволжья. Здесь, на склонах Княжьей горы во Львове, Лопатин с особой остротой осознал, как велика, необозрима его Родина, его Отечество, пославшее лейтенанта-волжанина сюда, в Галичину, охранять рубежи воссоединенной навеки в одном Советском Украинском государстве украинской земли.
— Светать уже скоро будет. Пойдем, товарищ начальник! — более настойчиво, прикасаясь к плечу Лопатина, говорит Гласова.
Дариченко уже умер. Его накрыли простыней и отнесли на носилках в сторону.
Лопатин отошел от окна, осветил лежащего в беспамятстве Данилина и сказал:
— Нет, Дусенька, никуда мы, мужчины, не пойдем. Я без приказа заставу не оставлю. Вы с детьми идите прямиком на Стенятин, а потом заворачивайте к лесу.
Одних вас, без военных, пожалуй, никто не тронет. А с нами — попадетесь.
Прощались уже на крыльце. Туман поднялся высоко. Сейчас он застилал белой, клочкообразной пеленой весь двор заставы, скрадывал очертания сгоревших конюшен, неслышно и воровато взбирался на побитое осколками крыльцо. И всем казалось, что не у развалин дома они стоят, а на макушке высокой, неприступной горы, пробившейся к небу сквозь слой густых облаков.
В основу произведений, вошедших в этот сборник, легли документальные факты. Автор ещё с осени 1944 года стал собирать документы того периода Великой Отечественной войны, когда израненная, но непокоренная украинская земля стонала от страшного гнёта временной фашистской оккупации. Весь этот фактический материал, воплощённый в повестях и очерках, вероятно, будет интересен для читателя, особенно молодого, который не знает, что происходило на западе Украины, в частности, во Львове, в то время, когда сюда вторглись гитлеровцы.
В первой и второй книгах романа известного советского писателя, лауреата Государственной премии СССР и премии имени Т.Шевченко, рассказывается о жизни ребят маленького пограничного городка Западной Украины в годы гражданской войны. Юные герои становятся свидетелями, а порой и участниками революционных боев за Советскую власть.Для старшего школьного возраста.Художник В.В.Соколов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга очерков известного советского писателя В. Беляева «Я обвиняю!» основана на документах расследования гитлеровских злодеяний в западных областях Украины. На основе свидетельских показаний и документов автор раскрывает чудовищные преступления украинских буржуазных националистов против своего народа.Особая роль в этой гнусной деятельности принадлежала униатской церкви, освящавшей чёрные деяния фашистских захватчиков и их прислужников, В книге приводятся факты, показывающие истинное лицо униатских иерархов.Посвящённая в значительной мере прошлому, эта книга глубоко злободневна, ибо и по сей день осевшие на Западе буржуазные националисты с помощью униатских церковников плетут сети заговора против украинского народа.Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.
В предлагаемой читателю книге речь пойдет о жизненном пути Галана Ярослава Александровича (1902—1949), украинском советском писателе.
В сборник вошли повести и рассказы:В.Беляев, И.Подолянин. В поисках бродаН.Киселев. Ночной визитА.Миронов. Одно дело Зосимы ПетровичаП.Кравченко. Вторая профессияГ.Гришин, А.Нормет. По плану капитана Виллера.
Герой повести в 1941 году служил на советско-германской границе. В момент нападения немецких орд он стоял на посту, а через два часа был тяжело ранен. Пётр Андриянович чудом выжил, героически сражался с фашистами и был участником Парада Победы. Предназначена для широкого круга читателей.
Простыми, искренними словами автор рассказывает о начале службы в армии и событиях вооруженного конфликта 1999 года в Дагестане и Второй Чеченской войны, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Честно, без камуфляжа и упрощений он описывает будни боевой подготовки, марши, быт во временных районах базирования и жестокую правду войны. Содержит нецензурную брань.
Мой отец Сержпинский Николай Сергеевич – участник Великой Отечественной войны, и эта повесть написана по его воспоминаниям. Сам отец не собирался писать мемуары, ему тяжело было вспоминать пережитое. Когда я просил его рассказать о тех событиях, он не всегда соглашался, перед тем как начать свой рассказ, долго курил, лицо у него становилось серьёзным, а в глазах появлялась боль. Чтобы сохранить эту солдатскую историю для потомков, я решил написать всё, что мне известно, в виде повести от первого лица. Это полная версия книги.
Книга журналиста М. В. Кравченко и бывшего армейского политработника Н. И. Балдука посвящена дважды Герою Советского Союза Семену Васильевичу Хохрякову — командиру танкового батальона. Возглавляемые им воины в составе 3-й гвардейской танковой армии освобождали Украину, Польшу от немецких захватчиков, шли на штурм Берлина.
Антивоенный роман современного чешского писателя Карела Конрада «Отбой!» (1934) о судьбах молодежи, попавшей со школьной скамьи на фронты первой мировой войны.
Авторы повествуют о школе мужества, которую прошел в период второй мировой войны 11-й авиационный истребительный полк Войска Польского, скомплектованный в СССР при активной помощи советских летчиков и инженеров. Красно-белые шашечки — опознавательный знак на плоскостях самолетов польских ВВС. Книга посвящена боевым будням полка в трудное для Советского Союза и Польши время — в период тяжелой борьбы с гитлеровской Германией. Авторы рассказывают, как рождалось и крепло братство по оружию между СССР и Польшей, о той громадной помощи, которую оказал Советский Союз Польше в строительстве ее вооруженных сил.
Автор брошюры — известный в годы Великой Отечественной войны разведчик, дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов. На основе фронтового опыта он делится с солдатами и матросами мыслями о подвиге, о путях воспитания беззаветной преданности Родине, воли, мужества и бесстрашия, высокого воинского мастерства.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.