Время – около десяти, как мне кажется. Смертельно уставший от работы допоздна, я немедленно отдал себя в распоряжение матраса сразу после того, как добрался до дома. Но не проходит и нескольких минут, как меня будит звук. Я слышу его только раз, но этого достаточно. Дверь в мою комнату открывается, впуская полоску белого света, медленно расширяющуюся с каждым дюймом. Тень закрывает свет, я оборачиваюсь и вижу свою мать.
Именно в этот момент я осознаю происходящее и не желаю больше видеть эту сцену. Из-за света сложно распознать детали ее фигуры, я лишь вижу, что она стоит. Однако, то немногое, что видно за дверью, не дает мне места для сомнений - отец свалился на кухонный стол. Непонятно, он просто без сознания или уже мертв, но вскоре я замечаю то, что сперва принял за пролитый кофе. До меня медленно доходит, что это кровь, растекающаяся по лакированному коричневому столу темно-красным. И тогда тень перед дверью говорит:
- Умри, Томое.
Я помню, что происходит дальше. Моя мать приближается, опускается передо мной на колени, высоко поднимает кухонный нож и опускает его на мою грудь, затем вверх, и снова вниз, много раз, очень много раз, я не мог сосчитать. Потому я вижу, как она подносит тот же нож к своему горлу и одним решительным движением погружает его глубоко в шею.
Все мои ночи завершаются этим кошмаром – худшим из тех, что я когда-либо видел.
Я слышу звук. Зловещий щелчок, от которого я просыпаюсь.
Я поворачиваюсь к кровати, и вижу, что Реги исчезла. Осторожно поднимаюсь, чтобы осмотреться: квартира в углу второго этажа четырехэтажки, дом девушки в кимоно. На самом деле правильнее назвать это комнатой. Коридор длиной в метр, едва заслуживающий этого названия, отделяет входную дверь от маленькой гостиной, которая, судя по наличию здесь ее постели, также является и спальней. Справа к коридору примыкает дверь в ванную. Еще одна дверь в гостиной ведет в другую, судя по всему, неиспользуемую, комнату. Она привела меня сюда прошлой ночью после часовой прогулки. Именная табличка над дверью носила имя «Реги», так что это должна быть ее фамилия.
Эта девушка – Реги – не сказала ни слова, когда мы вошли в комнату, только сняла кожаную куртку и направилась прямо в кровать. Ее апатия почти спровоцировала во мне протест, но последним, чего я хотел, был шум и внимание соседей. Подумав немного, я взял подушку, лежащую на полу, и заснул.
И теперь я просыпаюсь и нигде не могу ее найти. Интересно, чем она занимается. Похоже, мы ровесники. Тогда, может быть, она пошла в школу? И все же, это совсем не подходит такой неряшливой комнате. Из вещей здесь только кровать, холодильник, телефон, вешалка с четырьмя кожаными куртками и одежный шкаф. Ни телевизора, ни радио, ни журналов, нет и стола, на котором они должны лежать.
Я внезапно вспомнил, что она сказала мне прошлой ночью. Когда я сказал, что убил кое-кого, она ответила, что она такая же. Я не воспринял ее всерьез, но, судя по ее комнате, это может оказаться правдой. Ее целью явно была функциональность, эта комната не предназначалась для жизни. Ее можно было бросить в любой момент и сбежать. При мысли об этом по спине бежит холодок. Неужели я подумал, что удача позволит мне вытащить туза пик, но вместо этого она подкинула мне джокера?
Никуда конкретно не направляясь, я блуждаю по городу, чтобы убить время. Поначалу я нерешителен и даже слегка испуган, пытаюсь стать настолько незаметным, насколько это возможно, и думаю, что изначально я принял неверное решение. Но скоро стало понятно, что мир живет как обычно, и никому я не интересен. Дни проходят со скоростью и тяжестью часовой стрелки. Слегка разочарованный, я направляюсь к главной улице.
Здесь я ожидаю увидеть копов, расспрашивающих о Томое Эндзе, или, по крайней мере, людей, которые могли бы бросить на меня взгляд «я видел его в утренних новостях», но их нет. Возможно, тела еще не нашли. Может, я считаю себя слишком важным. Вряд ли я заметно повлиял на реакции людей таким неопытным убийством. В любом случае, похоже, пока я не беглец. Но даже так, я все еще не хотел возвращаться туда.
Наступает и проходит полдень, и я обнаруживаю себя на площади Хатико, рядом с перекрестком Сибуя. Нахожу себе скамейку для отдыха и хочу провести час или два, просто глядя на неоновые огни на зданиях, вытянувшихся высоко в небо. Когда на светофоре загорается зеленый свет, машины останавливаются, чтобы пропустить безумный поток людей, текущих, словно вода из пробитой дамбы, через широкую улицу. Я не могу даже представить, как все это выглядит в праздник. Основная часть этих людей - такие же подростки, как и я, счастливо улыбающиеся, идущие легкой походкой, выглядящие так, словно они самые благословенные личности во вселенной. Это лицо людей в их мире: мире, где они не стремятся больше ни к чему или где должны жить ради хорошего будущего. Не нужно. Их жизнь перед ними, и они знают, что это все, что нужно, чтобы выжить. Так сколько из этих улыбок реальны? Все они или лишь малая толика? Я продолжаю смотреть на их лица, пытаясь выяснить это, но невозможно отличить реальность от подделки. Можно и не пытаться, поскольку это осознание приходит из самого меня. Устав смотреть на людей, ходящих туда-сюда, я обращаю глаза к небу. Будем откровенны. Я настолько же подделка, насколько и все они. Может, в какой-то момент я думал, что моя жизнь хороша и реальна, но скоро реальность лишила меня этих мыслей.
