Граница - [57]

Ладно бы только мое беспросветное хамство, но я отослала стража, оставшись без защиты! Потом отказалась от помощи своей названной сестры! Кстати, надо было рассказать, что мы с ней «побратались» (или как называется женский аналог?), это ведь не просто символ, но уж ладно, может, не успела.

И коронный номер, когда я, чудом выкрутившись из неприятностей, тут же кинулась качать права и требовать извинений. Если мне плевать на мою собственную жизнь, не жаль его самого (он думал обо мне лучше, но это тоже ладно), наплевать на горе его многочисленной родни, которая не сделала мне ничего плохого, то я могла бы вспомнить о своих владениях, которые сама же поклялась защищать!

А если бы со мной что-нибудь случилось? Впрочем, какое там «что-нибудь», совершенно ясно, «что»! Намерения Тиселе светились у нее в глазах, хотя совершенно непонятно, с чего она на меня так взъелась. Вряд ли из-за нескольких острых словечек на кошачьем, должна же ведьма иметь хоть какое-то самообладание!

Страж выдохся и замолк, переводя дух. Я поспешила воспользовалась паузой, и выразить свои сожаления. Мне правда было стыдно, и все упреки были более чем справедливы.

Лучше бы я промолчала, глядишь, страж бы и успокоился. А так мне пришлось выслушать все сначала, еще и с указанием, что меня одну нельзя ни на минуту оставить, если я и не одна такие номера откалываю.

В общем, прощение я получила, только признав — я полная идиотка, непрерывно вляпываюсь в разные неприятности, а посему должна во всем слушаться стража. Так будет спокойней для него и безопасней для меня. Знала бы, в какие неприятности я вляпываюсь этим обещанием, дождалась бы пока он сам утихнет.

В любом случае, эта сцена мне удовольствия не доставила и настроение испортила окончательно. Я терпеть не могу, когда меня стыдят, и жутко разозлилась, хотя не решилась это демонстрировать. Я ведь действительно была виновата.

В комнату осторожно заглянула Ашшас и тут же поспешила ретироваться, увидев мои заплаканные глаза и покрасневшего от негодования стража. Страж тут же поднялся и ушел, посоветовав мне на досуге поразмыслить о его словах. Заклятая сразу вернулась, но утешать не осмелилась: слишком мрачный у меня был вид после скандала.

Хоть в этом повезло, а то уж очень явно у Ашшас было написано на лице «милые бранятся, только тешатся».

Потом Ашшас сообщила — сегодня опять наша очередь дежурить на кухне. Немного помявшись, она призналась: очередь имеет отношение только ко мне, по принципу «кто на новенького». Заклятая вызвалась мне помочь за компанию, а то я так бы и мыла посуду холодной водой.

Ее доброта меня тронула, хотя я и не смогла отрешиться от обычной для меня подозрительности. Меня учили — бескорыстных людей не бывает и все, что люди делают, они делают с умыслом. В лучшем случае — хотят создать себе соответствующую репутацию или добиться расположения одариваемого. Хотя зачем Заклятой мое расположение, я не понимаю.

Такая простая вещь, как природная доброта, боюсь, выше моего понимания. Может быть, зря.

В разгар мытья посуды на кухню завалился страж, и, наконец, смог развеять свои сомнения относительно моей приспособленности к жизни вообще и к ручному труду в частности. Впрочем, он там пробыл недолго и ушел, велев никуда без него с кухни не уходить и ничего не делать в одиночку.

Я в огорчении повернулась к подруге.

— Ну, хорошо, я вчера вела себя по-идиотски. Но это не повод водить меня за руку!

— Зато он о тебе заботится, — обратила мое внимание на светлую сторону Ашшас.

— В гробу я видала такую заботу! Самому помирать неохота!

— Как ты можешь так говорить? Ты разве не видишь, как он на тебя смотрит?

— Как на свою собственность смотрит! Это еще непонятно, кто у кого в подчинении!

Ашшас только пожала плечами, не решаясь дальше заступаться за стража.

Когда мы кончили мыть посуду (почти не облившись водой), звать его не пришлось: явился сам. И сообщил — нас ждут на общем собрании.

— Опять? — простонала я.

— Да, только на этот раз выступать не придется. Будешь стоять с умным видом и кивать.

— Но…

— Опять споришь? — угрожающе спросил страж.

— Ладно тебе, идем. Кивать, так кивать, — вздохнула я. Сколько можно?

На общее собрание нас снова созвали в большом зале. Страж довел меня до кресла Судьи и велел встать рядом. Сам он устроился за моим плечом, по-моему, готовый в случае чего заткнуть мне рот хотя бы и силой.

Судья выступила с речью, в которой объявила — новая сестра (я то есть) была несправедливо обижена неправильным к себе отношением, вызванным печальным отсутствием Силы. И сей факт меня не сломил, что я успешно и доказала вчера. Поэтому меня положено уважать, как равную, благо за неимением Силы я оказалась счастливой обладательницей других полезных талантов и недюжинной смелости.

Поэтому всем Заклятым без исключения предписывается оказывать мне помощь в случае необходимости, которая уже настала, так как на мои личные (!) владения свалилась неведомая напасть, угрожающая всем нам. Захваченного преступника уже допрашивают. А еще появился шанс на официальное признание, так как в этой истории нам придется сотрудничать с городскими властями, коих я представляю на этом собрании.