Я знаю разный гнев.
Некоторый не стоит того, чтобы заострять на нём внимание. Помню, как гневался, когда купленная игра не запустилась. Ох и психовал я тогда.
Но это были психи ребенка, малолетнего неудачника.
Помню и другой гнев. Тот, что в боях. Когда видишь, как льется кровь. Твоя, твоих людей, врагов. Гнев на то, что кто-то тебе бросил вызов.
Это сильный гнев. Сильный, клокочущий, в чем-то поддерживающий, но опасный.
Вернувшись на Землю, я позвал новый вид гнева.
Сначала, когда увидел разрушенную башню, сердце сжалось в предчувствие беды. Когда увидел разрушенные армейские базы — предчувствие усилилось и переросло в знание. Люди понесли серьезные потери. Враги смогли их победить и как минимум откинуть.
Кольнуло чувство вины. Если бы я вернулся раньше, этого удалось бы избежать.
То, что к белой башне стекаются тысячи паломников, я не удивился. Скот ведут на убой, скармливая сказочку о высшем смысле. Толпу окружала охрана. Я видел искателей высоких уровней. Обычно это были мужчины в белых одеждах. Они ходили с важным видом, а скот поглядывал на них с опаской, восхищением и надеждой. Кто-то при виде них падал и начинал молиться.
Я с трудом удержался, чтобы сразу не обрушить всю ярость на врагов. Снести башню, раскрыть под ней бездну, убить всех, кто попытается сопротивляться. Я чувствовал, что у меня получится это сделать и очень хотел воплотить картину разрушений в реальность.
Но благоразумие всё же взяло вверх. Я только что вернулся. Черт знает, что происходит. Нужно разобраться, собрать информацию, а потом уже действовать. Убедившись, что в невидимости меня никто не замечает, спустился вниз, нашёл того, кто больше всего походил на офицера, схватил и рванул в небо.
Шуму это наделало достаточно, чтобы люди заметили, что что-то происходит. Но сколько-то у меня времени есть, пока они догадаются и предпримут шаги. И тем более пока найдется кто-то, кто заберется на ту высоту, где нет маны. Я оказался там меньше, чем через минуту. А другим потребуется гораздо больше времени на подъем, если они вообще с этим справятся.
Искатель, когда я остановился, попытался сопротивляться, но я спеленал его аурой и принялся вытягивать ману. Вскоре он остался без сил.
– Видишь, как далеко падать? – повесил я его лицом вниз, а ногами к верху.
– Кто ты? — выдохнул он, борясь со страхом.
— Твой персональный кошмар. И то, насколько жутким я буду, зависит от ответов. Что случилось с кланом, чью башню разрушили?
— Я не боюсь смерти.
– А прекратить дышать?
Старое доброе удушье, как показала практика, всегда развязывает языки. Тем более здесь, где и так проблемы с кислородом.
— Ты ведь Эрнест, да? — заговорил он спешно, хватая ртом воздух.
— Не ты задаешь вопросы. Что с кланом?
— Его уничтожили. – бросил он зло.
— Всех?
— Проклятых отступников утопили в крови! — захохотал искатель.
-- Всех? – придавил я его, ломая кости.
– Их больше нет!
Самое дерьмовое, что он говорил правду. Или сильно верил в то, что говорит.
– Оставили несколько для демонстрации, – продолжил насмехаться он.
– Где они?
– В аду.
– Черная арка?
Маг не ответил, затрясся, пытаясь выбраться. Я держать не стал и отпустил. Территория, которую держали пернатые, накрывала несколько сотен граней. Одна из них выделялась черной аркой – её построили вокруг прохода в другой мир и поставили рядом охрану. От всего этого веяло чем-то нехорошим, опасным, зловещим.
Интуиция защёлкала, собирая пазл. Те, кто использует религиозную тему, чтобы продвигать свои интересы, могли озаботиться правильной мифологией и использовать самые популярные понятия, то есть тему ада и рая. Подобрать мир под это не сложно. Особенно для ада. А потом водить туда экскурсии, чтобы впечатлять тех, кто колеблется.
В любом случае, этот маг мне надоел. Слишком фанатичен, слишком предан. Он собирался откусить себе язык или, если не получится, рассыпаться светом – точно я не знал, но чувствовал самоубийственное намерение. Проводив взглядом, как он машет ручками и падает, активировал моделирование и принялся выстраивать картину боя.
А то, что бой будет – я не сомневался.
***
Кто бы не создал это место, он потрудился, чтобы причинить пленникам максимум боли. Я нашёл одиннадцать членов своего клана. Никого из верхушки, только рядовые бойцы. По крайней мере они такими были, когда я уходил.
