Грамматика цивилизаций - [42]

•  Когда к XVI в. мировая экономика начала оживать, исламу удалось вновь извлечь для себя выгоду из своего промежуточного положения между Западом и Востоком. Величие Османской империи длилось вплоть до «эпохи тюльпанов», т. е. до XVIII в.

В политическом смысле экономическое оздоровление происходило под знаком быстрых и эффективных завоевательных походов турок османов, начавшихся еще до взятия ими Константинополя в 1453 г. Однако именно эта громкая победа символически ознаменовала собой начало победного шествия турок, которое в XVI в. превратило Турцию в одну из крупных средиземноморских держав.

Вскоре под властью новых хозяев Византии оказался почти весь исламский мир, включая даже святые места Аравии. После 1517 г. султан турок-осман, «Великий Господин», стал халифом всех правоверных. Турецкого владычества избегли только Туркестан, Марокко, шиитская Персия, которая во времена правления Сефевидов стала еще более националистической. Однако мусульманским наемникам из числа монголов и турок удалось под предводительством дальнего потомка Тамерлана Бабура завладеть Северной Индией и основать в 1526 г. империю Великих Моголов, установившую господство над большой частью Индии.

В том же 1526 г. (битва при Мохаче), когда турки завоевывают христианскую Венгрию, произошло всеобщее возрождение ислама в его турецкой и суннитской форме, что означало повсеместную и необратимую победу традиционной религии и ортодоксии. Становление жесткого правления повлекло за собой установление единомыслия.

На Балканах и на Ближнем Востоке укрепление турецкого господства совпало с приходом материального благополучия и демографическим ростом, с появлением городов с развитой промышленностью. В 1453 г. Константинополь насчитывал не более 80 000 жителей. В XVI в., переименованный в Стамбул, он насчитывает уже 700 000 обитателей как в самом городе, так и в греческом квартале, расположенном за Золотым Рогом, и в районе Скутари, находящимся по ту сторону Босфора. Как и все тогдашние крупные города, эта столица поражала невероятной роскошью и столь же невероятной нищетой. Тем не менее она стала образцом для подражания на всем пространстве Османской империи, в том числе и архитектурой своих гигантских мечетей, среди которых выделялась мечеть, построенная Сулейманом Великолепным.

Судьба Османской империи
Серым обозначены владения османов. Узкими штрихами (справа налево) указана Сербия. Широкими штрихами (слева направо) — Венгрия. Жирной черной линией обозначены владения венецианцев, а затем (с 1913 г.) итальянцев.

Хотя впоследствии реальное величие турков ставилось под сомнение, в наше время, благодаря усилиям историков, их империя начинает постепенно занимать подобающее ей место: наконец-то богатейшие турецкие архивы открывают свои тайны исследователям, обнаруживая механизмы действия всепроникающей государственной бюрократической машины, которой удавалось одновременно быть четкой, прогрессивной, авторитарной, способной проводить подробные инвентаризации, претворять в жизнь последовательную внутреннюю политику, накапливать огромные запасы золота и серебра, планомерно колонизировать (переселяя туда кочевников) Балканы, которые считались щитом империи, защищавшим ее от враждебной Европы. Добавим к этому систему принудительных работ, поражающую воображение мощь армии с ее изнуряющими учениями… Факты поразительно современные.

Со временем эта машина начала давать сбои, но произошло это не ранее конца XVII в. Переломным моментом следует считать осаду Вены в 1687 г. Можно ли считать причиной заката турецкой империи отсутствие выхода к свободным морским пространствам, к Атлантике, от которой ее отделяет Марокко, к Индийскому океану, доступ к которому из Красного моря затруднен, к Персидскому заливу, где империя встретила ожесточенное сопротивление не только персов, но и пришедших туда европейцев, обладавших могучими морскими силами и использовавших в своих целях крупные торговые компании?

Или же турецкая империя умерла, не сумев быстро и хорошо приспособиться к новым техническим достижениям?

Или же, что более очевидно, причиной ее гибели стало противоборство в XVIII и особенно в XIX веках с могущественной послепетровской Россией? Ведь победы австрийской кавалерии в возглавляемых принцем Евгением Савойским кампаниях 1716–1718 гг. угрожали лишь европейским окраинам Турции, тогда как войны с Россией были столкновениями молодого колосса с колоссом если не умирающим, то по меньшей мере уставшим.

Но, что бы там ни было, турецкая империя вовсе не была изначально тем «больным», с которым без зазрения совести дурно обращалась дипломатия великих держав в XIX в. Турецкий ислам долго был великим, блестящим, внушающим опасения. То же можно сказать о Персии эпохи Сефевидов, которой в XVII в. восторгался такой внушающий доверие наблюдатель, как Тавернье… То же можно сказать и об империи Великих Моголов, занимавшей в начале XVIII в. почти все Деканское плоскогорье (Индостан) и бывшей в ту пору объектом внимания как англичан, так и французов.

Так будем же относится скептически к излишне быстро высказанному мнению об упадке ислама! И не будем делать никаких поспешных прогнозов!