Графиня Монте Карло - [29]

— У меня нет денег с судьей договариваться.

— Может быть, есть влиятельные или состоятельные знакомые, которые могут решать вопросы?

Аня покачала головой: никого у нее нет. Только мама.

Адвокат крутил в руках шариковую ручку и смотрел куда-то в угол комнаты.

— Плохо, что у Вас никого нет…

— Есть один знакомый старичок, который решает вопросы. У него так в визитке пропечатано. Но его визитка лежит дома.

— Назовите его, а я по своим каналам отыщу Вашего старичка.

— Шарманщиков Константин Иванович.

Адвокат напрягся, наконец оторвал взгляд от угла и повернулся к Ане.

— Не шутите так! Вы что, серьезно с ним знакомы?

— Не знаю, насколько серьезно, но мне кажется, дядя Костя поможет, если сможет. А может быть, и нет.

Она замолчала. Она ничего не хотела говорить больше. Снова вспомнила маму. А сквозь туман сознания стрелой пронеслось: «У меня есть сердце, а у сердца тайна…»

Но в ушах зашумело, словно вокруг зазвучали голоса тысяч губных гармошек.

Глава седьмая

Серебристый «мерседес» проскочил в больничные ворота, обогнул старое, вросшее в землю здание, въехал на узкую асфальтированную дорожку между двумя рядами подстриженных лип и уверенно покатил к новому корпусу больницы. Не успел автомобиль затормозить у крыльца, как дверь открылась, из машины выскочил молодой человек и бросился вверх по ступенькам широкой лестницы. А навстречу ему не спеша спускался пожилой человек в спортивном костюме. Он уклонился от объятий молодого человека, сказал только: «Ты еще заплачь!» А молодой человек и так уже моргал слишком часто.

— А где Ваши вещи? — спросил Саша.

— Ты же знаешь: у меня ничего нет. Твой телевизор я больнице подарил, а свой костюм врачу — ему в самый раз. Ну что уставился на меня? Отказался я от операции: без нее я могу год прожить, а если раскромсают меня удачно — еще три в лучшем случае. Только что это будет за жизнь? Капельницы, витамины, клистиры! А мне хочется напоследок так крутануться, чтобы Европа вздрогнула. Я, может, всю жизнь мечтал съездить в этот… как его? Ну, где катраны на каждом углу?

— В Монте-Карло, — подсказал Саша.

— Вот, вот, — кивнул головой старик, — давай, Сашок, оформляй паспорта: через недельку махнем с тобой.

Молодой человек вздохнул и посмотрел за окно.

— Аня, — тихо произнес он.

— И девушку с собой возьмем, — согласился старик, — пусть отдохнет.

Он еще не видел. Но Саша уже выскочил из машины и бросился вслед бредущей по аллее Анечке. Шумахер повернул ключ в замке, почти бесшумно заработал двигатель, и автомобиль медленно покатил между голыми подстриженными деревьями, на ветках которых блестели слезы утреннего дождя.

Молодой человек догнал Аню, поравнялся с ней и пошел, с трудом попадая в ритм ее маленьких шагов.

— Добрый день, — поздоровался он, видя, что его не узнают.

И не услышав ответа, игриво спросил:

— А куда это Вы собрались?

— В морг, — прошептала девушка, — у меня мама умерла.

В тот вечер следователь действительно вызвала «Скорую помощь» и даже рассказала диспетчеру о сердечном приступе. И хотя врачей у нас предостаточно, но не все машины исправны. Медицинская бригада приехала около полуночи и застала в квартире лишь врача из местной поликлиники. Его никто не вызывал, он пришел сам, долго звонил в дверь, потом догадался рвануть ее на себя двумя руками. Навстречу ему вылетела веселая и пьяная Виолетта с криком: «Ты че, мужик, совсем ку-ку?» Потом она узнала врача и радостно сообщила: «А твою Аньку упаковали лет на десять минимум». Врач застал Любовь Петровну еще живой. Помчался к телефону, но аппарат, который он склеивал накануне, опять был разбит, только на этот раз из него вылетели все внутренности, он заколотил кулаком в дверь Виолетты, а она отвечала ему: «Какой телефон? Ты мне его купил? Постучи себе по голове лучше!» Но дверь была не железная и все-таки открылась. Виолетта полезла царапаться, и тогда молодой врач впервые в жизни ударил кого-то и потому удивился, что у него получилось так здорово: Виолетта перелетела через два стула и сотрясла спиной шифоньер, с которого ей на голову упала бронзовая пепельница со сценой охоты на лис. Врач дозвонился до «03». Диспетчер ответила, что два часа назад уже был вызов и машина скорее всего на подъезде. Но машины не было, не было, не было. Любовь Петровну удалось привести в чувство, и он шептал ей, массируя сердечную мышцу:

— Успокойтесь, сейчас придет транспорт и мы с Вами поедем в больницу.

А мать Ани только стонала:

— Доченька…

Может быть, он и не смог бы помочь — только помощь его в любом случае опоздала, молодой врач понимал это, но все равно сидел рядом с умершей Любовью Петровной и прижимал ладони к глазам, чтобы удержать в них слезы. На следующий день, закончив работу, он помчался на рынок, купил яблок, бананов, каких-то еще фруктов, соков и помчался в районное управление внутренних дел. «Точно есть такая задержанная Шептало, — сказали ему, но передачи сегодня уже не принимаем.» Тогда он сунул какому-то офицеру сто рублей и умолял, умолял его, просил передать. «У девушки сегодня умерла мама, она не знает. Будьте милосердны!»

Офицер сунул в карман сторублевку, взял в руки пакеты и ушел. Аня ничего не получила. И только в середине следующего дня открылась дверь и в камеру торжественно вошли два сержанта, неся осторожно плетеную корзину с орхидеями, потом из коридора им передали корзину фруктов, а потом все подряд: колбасы, икру, грибы в банках, большого копченого осетра на блюде, маслины, мороженое в пластмассовых ведерках, торт, плитки шоколада, шампанское, три блока дамских сигарет «MORE» и записку: «Анечка, потерпите еще денек. Дядя Костя». Под конец принесли шерстяные пледы и подушки.