Граф Лондона - [72]

делаю с тобой. И насколько это сводит тебя с ума.

Ее стоны были постоянными, эхом разносясь по комнате. Она не могла сдерживаться.

Почему она вдруг решила, что сегодня, здесь должна сдерживаться, я не мог понять. Мы

никогда не делали вид и никогда не сдерживались ни в чем, когда были вместе. Мы были

всегда открытыми друг для друга, честными, сами собой, и не имело значения, просто

разговаривали мы или занимались сексом, или поджаривали зефир в камине.

Мое желание к ней усиливалось с каждым толчком, мне требовалось прикладывать больше

усилий, чтобы сдерживать себя, отчего кожа заблестела от пота. Я хмыкнул и потянулся к

ее набухшему, пульсирующему клитору.

— Логан! — закричала она, от одного моего легкого прикосновения ее ноги задрожали, а

тело выгнулось дугой. Мысль, что я обладаю над ней такой властью, подтолкнула мой

собственный оргазм, я прижался грудью к ее спине, еще глубже войдя в нее, не в силах

остановиться, желая, как можно ближе быть к ней.

С трудом переводя дыхание, я направил ее к кровати и обнял.

— Иногда я начинаю беспокоиться, что ты мне слишком сильно нравишься, — сказала она

тоненьким голоском, уткнувшись мне в грудь.

— Об этом не беспокойся. — Я понял, что она имела в виду, поскольку последнее время

сам часто задавался вопросом, что происходит между нами и куда это нас приведет, но я

отодвинул эти мысли на задний план, потому что тревожные звоночки становились

слишком громкими. — Думаю, нам стоит наслаждаться здесь и сейчас. Что есть только мы

вдвоем.

Она еще не могла отдышаться, ее груди поднимались и опускались, заставляя мой член

дергаться. Скоро она снова будет моей.

— Здесь и сейчас?

— Да, — ответил я, укладывая ее на спину и натягивая презерватив, расположившись

между ее ног, мой член дотронулся до ее влажной киске.

— Думаю, мне нужно большего. Куда мы движемся? — спросила она. — Как ты думаешь?

Ее вопросы становились все сложнее и требовали от меня раздумывать над такими вещами, о которых раньше я никогда не задумывался. Я выжидал, что мои чувства к Дарси исчезнут, но вместо этого с каждым разом, проведенным с ней, они усиливались, затягивая меня туда, где я никогда не был.

Она хотела знать, кем мы являлись друг для друга, продляться ли наши отношения, станут

ли они долгими и навеки, люблю ли я ее.

— Не знаю, — прошептал я в ответ. И это был мой единственный честный ответ. Я понятия

не имел, как нужно строить отношения, потому что никогда ни на кого не рассчитывал и

особо не доверял, кроме бабушки.

Я медленно вошел в нее, погрузившись глубоко, насколько мог, наслаждаясь, как она

сжимала внутренними мышцами киски мою эрекцию, как ее глаза стали влажными, губы

приоткрылись, как будто она готова была закричать или промяукать от удовольствия, совершенно не сдерживаясь.

Она выдохнула, как только я приподнялся над ней, подняла руки над головой, готовясь к

большему. Я поцеловал ее ключицу в знак благодарности. Нам больше не нужно было

говорить друг другу, что нам нравится, мы и так знали наши желания, которые делали нас

дикими. И в этот момент, для меня стало совсем очевидным.

Дарси была для меня всем. Я хотел, чтобы это длилось вечно.

Это любовь?

Я не мог отвести от нее глаз, пока наши тела двигались вместе. Низкий гул пробежал у меня

по коже, наполняя меня удовольствием, перемешанным с ее. Она очаровывала меня всем.

Все в ней меня интересовало, но я хотел узнать больше каждый раз, как только узнавал о

ней что-то новое. Например, останутся ли ее веснушки осенью? Почему она не проколола

уши и не носила сережек? Была ли когда-нибудь влюблена?

Я схватил ее за руку, потому что это уже было не просто траханье. У нас было гораздо нечто

большее. Каждое наше движение было настолько пропитано эмоциями, чувствами. Я

наклонил голову и поцеловал ее, наши языки переплелись, выражая стоны и ощущения от

удовольствия.

Ее тело напряглось подо мной, я понял, что она вот-вот испытает очередной оргазм. Я хотел

разделить его с ней. Я крепко сжал наши переплетенные пальцы, углубил поцелуй и стал

входить настойчивыми, отчаянными толчками. Черт, она ощущалась слишком хорошо.

— Логан, — закричала она, когда ее захлестнул оргазм, а мой стал подниматься вверх по

позвоночнику, буквально выплескиваясь из каждой клеточки тела.

— Черт, — выплюнул я и рухнул на нее сверху. Ее пальцы нежно поглаживали мне спину, пока мы спускались вниз из воронки, в которую попали.

— Логан, — снова прошептала она. — Я люблю тебя.

Слова загремели у меня в ушах. Ей не нужно было этого говорить. Я чувствовал ее любовь

в каждом ее взгляде, в каждом ее прикосновении. Но она сказала. И в моих мыслях

зазвенели тревожные колокольчики.

Я скатился с нее и притянул к себе, желая укутать своими объятиями, пока не стемнеет за

окном и мы не захотим есть.

— Я хочу, чтобы ты набралась со мной терпения. — Я не верил в любовь. Я считал ее чем-

то выдуманным и не реальным. Мысль о любви всегда была для меня слишком эфемерной, чтобы воспринимать ее всерьез.

Я всегда был сосредоточен на других целях в жизни, осуществление которые мог реально