Град Екатерины - [20]
— Пощадите, братцы, не убивайте, — крикнул один из них.
— Мужики, — спокойно сказал Андрюха, — нам вас живота лишать не с руки. Обойдемся деньгами. Раздевайтесь!
Двое начали лихорадочно снимать с себя одежду. Третий, визжа и смешно подпрыгивая, побежал в сторону ближайшего кустарника. Прогремел выстрел. Бегущий споткнулся, остановился и медленно осел на снег.
— Митроха! Ты че, куды бы он делся?
— А я что, за ним, как за лосем, до вечера бы гонялся, что ли? — заоправдывался Митроха.
— Твоя правда, — согласился, немного подумав, Андрюха. — Вот иди и свежуй его.
Митроха подошел к убитому и начал обыскивать. Оставшиеся в живых купцы быстро разделись и выложили кошели и пояса с деньгами на дорогу.
— Щас проверю сам, — сказал Андрюха. — И ежели кто что утаил, того туды… — он показал рукой на убитого, — за кумпанию.
Один из купцов снял валенок, размотал портянку и кинул на снег пачку ассигнаций. При этом униженно улыбнулся.
— Молодец, — бросил Андрюха. — Смотри в санях!
Трое, отойдя к саням, стали шарить в них и все, что заинтересовало их, перетащили в передние. Сами сели в них и стали ждать Андрюху. Тот с Митрохой уселся во вторые сани, и шайка тронулась с места. Андрюха повернулся к стоящим с краю дороги раздетым купцам, все еще не верящим в свое чудесное спасение:
— Бывайте, мужики. Простите, ежели что не так. И не поминайте лихом.
Сани понеслись по лесной дороге. Андрюха обратился к Митрохе:
— Ты, Митря, все ж таки зазря купчишку-то шмальнул. Ненамного, поди, разбогател. На наш век еще хватит. А за убивство сам знаешь, что бывает.
— Так мне ужо все одно — колесо, ежели спымають. А-а, однова живем. Что будет, то и будет.
— Еще парочку разов здеся грабанем, да и тикать отсель надо. Шибко уже наследили, — крикнул с передних саней третий бандит.
— Верно говоришь, Касим, — ответил Андрей. — Лед сойдет, подадимся на Волгу. Вот где раздолье-то. Скажи, Митроха!
Митроха блаженно потянулся и согласился:
— Да уж, Андрюха. Там мы за одно лето на всю жизнь накоробейничаем.
Бандиты дружно загоготали над шуткой. Сани мчались все дальше по дороге…
Леонтий вышел на берег Исети. Полноводная весенняя река, будто признавая будущего обидчика, с шумом швыряла волны на берег, под ноги Злобину, и грозно скрежетала наползающими друг на друга льдинами. Налетел ветер и попытался сорвать шапку с головы мастера. Леонтий снял ее и встал на колени.
— Ты прости меня, матушка-река, — закричал Леонтий, — позволь обуздать силу твою сильную. Во благо наше людское плотиною перегородить. Не серчай. Пусть ложе твое всегда глубоко пребудет, да берега широки. Чтобы вовеки быть тебе полноводною, кормилица ты наша. Прости, за ради Бога!
Леонтий перекрестился и стал бить поклоны реке. Ветер неожиданно стих. Река успокоилась. Леонтий улыбнулся:
— Спасибо тебе, матушка! Спасибо, кормилица! Прости меня, Господи!
Леонтий, крестясь, подошел к воде и, набрав полную пригоршню, омыл лицо. На берегу появились де Геннин и несколько немецких инженеров. Те, глядя на Леонтия, начали посмеиваться. Геннин бросил на них строгий взгляд и что-то сказал по-немецки. Инженеры, вмиг посерьезнев, замолкли. Все вместе подошли к Злобину. Геннин обратился к нему:
— Здравствуй, Леонтий! Договорился с рекой? Согласна подчиниться?
— Договорился, ваше превосходительство. Согласна.
— Это хорошо. С чего начнешь?
— Канал открою да сваи бить начну. Главное, чтобы народу в достатке было. Остальное — моего ума дело.
— Справишься?
— Вы людей поболее давайте. Работа тяжелая, опасная. Работников часто менять буду, чтобы дело скорее шло. Лес на сваи хороший заготовили, смотрел. Завтра, думаю, и начнем.
— С Богом, Леонтий, не подведи.
— Злобины отродясь никого не подводили.
— Хорошо. А люди будут. Указ я написал. Днями первая партия прибудет. А пока обходись солдатами…
На деревенский сход пришли все — от мала до велика. Зазвучала барабанная дробь. Офицер начал зачитывать указ Геннина. Из толпы послышались крики несогласных. Народ зароптал.
— …Приписных крестьян мужеска пола из слобод: Арамильской, Арамашевской, Багарякской, Белослудской, Белоярской, Исетской, Калиновской, Каменской, Камышевской, Камышловской, Катайской, Колчеданской, Красноярской, Мурзинской, Невьянской, Новопышминской, Окуневской, Пышминской, Тамакульской, Шадринской. Прибыть в уктусский завод для строительства плотины. Согласно распорядку работ, прибыть…
Из толпы закричали:
— А от подушной освободят?
— А сеять-то дадут?
— Так когда еще сеять-то!
— На день пойдешь — на год пропадешь!
— Да когда барин не обманывал нашего брата!
— А деньги платить будут?
Офицер ответил:
— Сказано же, вольным за плату!
Шумит, гудит толпа. И не поймешь, то ли ропщет, то ли интерес проявляет. Дело-то новое. Плотина. Завод. Может, хоть что-то в жизни изменится…
Берег Исети. Рабочие строят плотину. Здесь же и Злобин. Появились Геннин и Блюэр. Геннин подошел к Леонтию.
— Как живешь, мастер?
— Плохо, господин генерал.
— Что так?
— Жрать нечего. Крестьяне домой отпрашиваются за харчишкой — не возвращаются. Солдаты, так те и вовсе бегут.
К ним начали подтягиваться строители.
— Надо потерпеть, братцы. Благо весна уже. Снабжение деньгами и продовольствием будет налажено. Это я вам твердо обещаю. Я прошение уже послал самому государю императору.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.