Говорят «особо опасные» - [5]
Страна нуждается в новой конституции, которая должна быть написана не для одного, конкретного человека, как сейчас. И новая конституция должна одобряться не Думой, а особым, независимым органом — Конституционным собранием. Трудно говорить за Сахарова — его нет, он ушел, но я уверена, что он во многом видел бы ситуацию так, как я ее вижу сегодня.
БЕСЕДА С ВЛАДИМИРОМ АЛЬБРЕХТОМ
Альбрехт Владимир Янович, род. 20.02.1933 г., математик. Арестован 01.04.1983 г., осужден на 3 года общего режима. Статья 190 — 1. Написание книг «Как быть свидетелем», «Как вести себя на обыске», других правозащитных работ, публикация их на Западе. Вновь арестован в лаге ре 26.07.1985 г., осужден на 3,5 года строгого режима плюс 6 месяцев неотбытого срока по предыдущему приговору. Статья 206, часть 2.
Освобожден в 1987 г.
Вопрос: В чем состояли ваши разногласия и конфликты с системой? Какие способы сопротивления и борьбы с системой или отдельными ее проявлениями вы избрали? Каковы были цели вашей деятельности? Достигли ли вы, хотя бы частично, своих целей? Была ли ваша деятельность хоть в какой-то мере обусловлена личными причинами?
Ответ: У меня никогда не было конфликтов с системой, во всяком случае мне так казалось. Советскую власть считал своей властью. Меня интересовало лишь одно: несущественное ее улучшение. Например, рад был бы, если бы руководящие государственные посты занимали люди с высшим образованием, не только партийным. Мои пожелания трудно назвать экстравагантными — хотел слишком малого. Я считал систему своей, и мои оппоненты считали ее своей. Но вот наши представления о том, какой ей быть, расходились. Возник конфликт.
После смерти Сталина в марте 1953 года общество находилось в состоянии дискуссии. Высказывались различные оценки прошлого, настоящего и будущих перспектив.
Для меня толчком к пониманию ситуации в стране стал XX съезд партии.
Доклад Хрущева сделался моей настольной книгой. Думаю, что он стоит всего самиздата. Открыто весь доклад («О культе личности») никогда у нас не публиковался, зато в устной форме был доведен до сведения практически всего населения. Любопытно, что впоследствии, размноженный самиздатовскими средствами, он не изымался при обысках.
Итак, люди спорили. Спорили открыто. В спорах неизбежно рождались противоположные точки зрения. К сожалению, граница противоположных точек зрения довольно быстро материализовалась в виде стола в кабинете следователя. И в том кабинете люди продолжали доказывать друг другу правоту с помощью уголовного и процессуального кодексов. В связи с распространенностью подобных споров у меня возник интерес к процессуальному праву: каковы правила поведения сторон, как вести себя на допросе. Первым, кто написал на эту тему небольшую брошюру, был Александр Есенин-Вольпин (сын поэта Сергея Есенина, ныне проживающий в США). Он был консультантом Комитета по правам человека. В комитет входили академики Андрей Сахаров и Игорь Шафаревич, а также Валерий Чалидзе, Андрей Твердохлебов, Григорий Подъяполь-ский. Книжка Есенина-Вольпина так и называлась «Как вести себя на допросе?». Она оказалась слишком непонятной читателю, написанной трудным языком, кроме того, малодоступной. Интерес людей к поставленной проблеме рос, и я решил предложить простую, общедоступную схему поведения на допросе. Своего рода путеводитель по лабиринту следствия. Моя деятельность и состояла в том, чтобы популярно рассказывать о предложенной мною этической схеме поведения. Впоследствии, когда меня арестовали, обвинили прежде всего в том, что я прочел около 200 нравственных лекций в 1] городах страны.
Уже во время заключения мне говорили, что я сорвал несколько процессов, поскольку свидетели пользовались придуманной мной системой «ПЛОД». Я ничего не придумывал. Нельзя придумать дерево, оно дано природой. Моя система — колесо, давно известное. Я просто предложил его применить в сфере этических взаимоотношений. «ПЛОД» подходил и для грамотного, образованного человека, и для последнего дурака. Получилось что-то вроде безразмерного чулка. «ПЛОД» — аббревиатура — «протокол», «лично», «отношение», «допустимость». Разъясню подробнее содержание этих терминов.
ПРОТОКОЛ. Требование занести письменно вопрос следователя в официальный протокол. До занесения в протокол не отвечать на вопрос. Это дает время для обдумывания ответа, что весьма существенно для иностранцев. (К слову, еще один совет иностранцам, если, упаси Боже, они окажутся на допросе в СССР, — требуйте переводчика. Любой советский переводчик — хоть чуть-чуть, а европеец, с вытекающими отсюда последствиями.)
ЛИЧНО. Вы свидетель (не обвиняемый). И если вопрос имеет отношение к вам лично и вы понимаете, что вы лично подозреваетесь в преступлении, то закон освобождает вас от обязанности давать показания и говорить правду (речь идет о вопросах, которые задаются свидетелям, но по существу содержат намеки на обвинение).
Отвечать на вопросы свидетель обязан, обвиняемый имеет право не отвечать. По решению Верховного Суда допрос свидетеля как обвиняемого противоречит Закону. Если же вы уже обвиняемый, то вообще можно отказаться от показаний. Можно сказать: «Я не могу быть свидетелем о самом себе».
