Говорят «особо опасные» - [3]
Несколько позже начался процесс освобождения других, по западной терминологии — политзаключенных, по советской же — особо опасных государственных преступников, именно так квалифицирует их советское уголовное право. Да, их не судили за убеждения. Их судили в основном за высказывание письменно или устно своих убеждений или убеждений других людей, что выражалось иногда в распространении запрещенных в СССР книг выдающихся писателей, общественных деятелей и поэтов. Судили и за передачу информации на Запад о беззакониях и нарушениях прав человека в СССР. Судили, другими словами, за попытку говорить правду. Многое из того, о чем говорили диссиденты в период брежневского застоя, сейчас, наконец, говорится и официальной пропагандой, и самим Горбачевым. Люди, попадавшие за подобную «деятельность» в заключение на 12 (!) лет, опережали время, они были нетерпеливы в своем стремлении изменить страну к лучшему. Их судьбы были принесены на алтарь гласности. Этим людям мы обязаны тем, что они рисковали жизнью за наше теперешнее право говорить правду и не быть сегодня (а завтра — мы не знаем) брошенными в лагерь. Обязан им, не исключено, и сам Горбачев. Ведь этим людям не нравилось в стране, в частности, то, что не нравится и Горбачеву: застой, коррупция, моральное разложение руководства и аппарата. Определенно можно сказать одно: те 200 человек, о которых говорил советский лидер, никогда не покушались на государство. Да было бы смешно такое предположение. Чего стоит государство, боящееся нескольких человек, говорящих об этом государстве правду?
Но государство тем не менее без всякого смеха отправляло их на муки в лагеря, тюрьмы и психиатрические больницы.
Кто же они, эти люди, которых на Западе называют «борцами за свободу», «правозащитниками», «диссидентами»? Пока они находились за решеткой, рассказывать о них, не рискуя быть субъективным, было трудно. Теперь же, когда они оказались на свободе, захотелось расспросить их самих.
Эта книга — сборник интервью с 14 известными правозащитниками. Каждый из них ответил на одни и те же вопросы из предложенной анкеты, охватывающей наиболее важные этапы их жизни и деятельности. (Исключение составляет интервью Андрея Сахарова, которое было взято составителем прямо на вокзале в день возвращения опального академика из ссылки.)
Интервью у правозащитников брались в первые же дни после выхода их на свободу из лагерей и тюрем. Времени осмотреться и проанализировать происходящие в стране перемены у них не было. (Исключение — беседа с Ларисой Богораз, освобожденной из ссылки ранее, но рассказавшей и о судьбе своего мужа — Анатолия Марченко, погибшего в декабре 1986 года в Чистопольской политической тюрьме. Еще один герой книги — Александр Подрабинек — вышел из второго своего заключения в 1983 году. Их участие в книге не случайно. Богораз стояла у истоков нравственного сопротивления 60-х годов. Подрабинек — один из первых в стране публично выступил против злоупотреблений психиатрией в политических целях.)
Не исключено, что некоторое время спустя высказанные «по горячим следам» точки зрения претерпели изменения.
То, что говорили эти люди в интервью, отражало их ощущения в первые минуты на воле. Их судьбы сейчас складываются по-разному. Одни предпочли эмигрировать, большинство продолжает свою борьбу за справедливость уже в новых условиях гласности и перестройки. В этой единой своей борьбе они не всегда находят между собой точки соприкосновения. Книга же делалась в момент, когда они все ощущали себя связанными одной Цепью, одним Лагерем, одной Тюрьмой.
Составителю принадлежит прежде всего только идея создания сборника интервью-портретов. В остальном же его функция свелась к минимуму: подготовка вопросов анкеты, опрос «свидетелей», т. е. сбор «показаний по их делам», расшифровка стенограмм «допроса» и весьма незначительная стилистическая обработка текста.
Не хотелось бы, чтобы книга эта воспринималась как некая «литература». Наоборот, это документ: намеренно сохранена живая речь, с ее интонациями и эмоциями, иногда сбивчивая и непоследовательная. Важно помнить: рассказ каждого из героев ни в коем случае не повествование о жизни, это просто последовательные ответы на каждый вопрос анкеты.
Эта книга — документ своего времени и, надеюсь, свидетельство невиновности честных людей, пожертвовавших личной свободой во имя свободы народа своей страны. Таково мнение автора — «свидетеля защиты». Окончательный приговор пока еще не реабилитированным бывшим политзаключенным вынесет «суд присяжных» — читатели, которые возьмут в руки эту книгу.
Итак, говорят «особо опасные».
Автор-составитель,
Копенгаген, 1988
БЕСЕДА С АНДРЕЕМ САХАРОВЫМ И ЕЛЕНОЙ БОННЭР
Сахаров Андрей Дмитриевич, род. 21.05.1921 г., физик, академик, выдающийся советский ученый; «отец» водородной бомбы, трижды Герой Соц. Труда, лауреат Нобелевской премии мира 1975 г., депутат Верховного Совета СССР (1989).
Арестован 22.01.1980 г. Сослан без суда в г. Горький за правозащитную деятельность.
Освобожден в декабре 1986 г.
Скончался 14 декабря 1989 г.
Интервью было взято 23 декабря 1986 года, в день возвращения Сахарова из ссылки, и опубликовано в датской и норвежской печати.
