Говорящий тюльпан - [8]

Шрифт
Интервал

и в омут прыгает стремглав
где всяка водоросль ликует
застенчиво перестреляв
орфоэпическую сбрую
1990

«так тягостно мой гитлер умирал…»

так тягостно мой гитлер умирал
с его озябших плеч слетали пчелы
замерзла мраморная штора
под тусклый звук назойливой трубы:
«предстану я распахнутой сосной
и голос мой средь янтарей застынет
умолкнет конопля и филомел споет
о том-о сем споет неприхотливо»
1986

«чем слаще сумерки тем колокол острей…»

чем слаще сумерки тем колокол острей
расплеснутый пейзаж вооружает
сирень совьет гвардейца на скамье
размятого спасительным гипнозом
лежать и выть проходят корабли
за рифом снасть разобранной фелюги
и петроград костлявою рукой
сдирает с зайчика и мех его и перья
1986

«потупилась: из сумки достает…»

потупилась: из сумки достает
черновики простого ариозо
усиленно замочек засвистал
мелькнули лента кружево ботинки
расколотая зрительная трубка
дешевый портсигар без монограммы
упрятанный в коробку стетоскоп
о что там что за стеклышком цветным?
отечества двоякий дым
и вдалеке адмиралтейство нежно
разрушенным корабликом грозит
1986

«бежит бежит а рядом с нею…»

бежит бежит а рядом с нею
еще таинственней бежит
в тот вечер дуру-гонорею
ему прелестница дарит
он видит купола трамваи
прах круассанов на лотке
а искра красная живая
поблескивает вдалеке
глядит в морозные пустоты
кокаиническим зрачком
и гибнут розовые соты
под легковесным каблучком
1987

«сёстры — подойди и попробуй…»

сёстры — подойди и попробуй —
только катетов шквал
с набежавшей волной
тонет княжна в соболином
манто — воротник из кукушки
подкладка из слез
матросы! ваши глаза устали
смотреть в подзорные кости
в этих чертогах дотронешься
до стены — и каюк — синеет
девятибалльный шквал магнитуда
пасынок любит слушать
песни сервизов — полупрозрачным пальцем
над ободком крутанет — стон
поднимается — башни встают из могил
в склепах морская рать
а подойди и попробуй
запах тысячи яблок тысячи тысяч пчел
в смрадном хорезме я встретил
говорливую бабу — сурьмой отмечены скулы
лак спеленал прическу волосок к волоску
гид интуриста «можно ли пить
курить расстегивать лифчик» — и нужно
так повелел иегова
лучше бы жить на вокзале
борются хаос и хронос
поезда свистят и приходят
часы измеряют длину
погода прощается говорит «я погода
сдай бутылки суп в холодильнике мясо на сковородке»
сестры тяжесть и нежность
неизлечимою хворью
здесь страдал комаровский
граф принесли бильедушку
мальчик на пляже заметил
в черной бутылке — сунулись
там ничего —
ну подойди и попробуй
нерпы взлетают из волн
тяжким своим поцелуем
полными кеглями рук
на тюфяке альбатрос
тени любовников лижет
1989

«тюльпан тюльпан заговорил…»

тюльпан тюльпан заговорил
посетовал прелестный братец
«не так журчишь угрюмый стикс
твоим расчетливым движеньям
иокогама и париж
послушны»
боже!
стикс недвижен!
резиной мраморной застыл
должно быть возле этой школы
произрастал завод слепых
и вот ужасные слепые
ходили утром воевать
с конвейером и много странных
безделок ржавых худосочных
горячий ветер приносил
ах вот: опять проснулись воды
река бежит бежит бежит
1988

«здесь в обескровленной груди…»

здесь в обескровленной груди
в предстательной волне содома
иль ненароком посреди
разрезанного тома
такое терпкое пятно
валун захлестнутый потоком
ему и больно и смешно
и бес грозит ему в окно
с мечтательным упреком
1988

«что ж — и поленницу культуры…»

что ж — и поленницу культуры
надоедает ворошить
тащи исак мануфактуру
садись-ка саван шить
чтоб эту жизнь недорогую
удав заморский не стянул
ложбинки выточить на пуле
с удавкой влезть на стул
сомнительный пустопорожний
достойно завершая путь
чтоб в сонме ангелов ничтожной
беспечной птичкой промелькнуть
1988

«следит за колобком лисица…»

следит за колобком лисица
бурлит айдесская река
не лучше ль просто удавиться
под скромный лепет ветерка?
в бумажнике измялась ксива
в утробе оловянный зуд
не трубный зов локомотива
не халцедон не изумруд
не крест на двери гугенота
не родины умильный дым
а просто судрожная рвота
над рукомойником ночным
1990

«он спиртом окуляр протер…»

т. щ.

он спиртом окуляр протер
и вот — немыслимый простор:
мечети пальмы буераки
и шаловливые персидские собаки
и вздохи мыслящего тростника
секретная согнулася рука
кувшин отчасти накренился
в песок упал и даже не разбился
так вот и бедная душа —
давно в песке лежит но чуть дыша
без устали бедняжка повторяет
надежда — шепчет тихо — есть
она не погибает
1989

«natura naturans natura naturata…»

natura naturans natura naturata
дочитан список кораблей
средь воинов певец крылатый
льет ледяной елей
на голову похмельную некстати
а оборотень право мил
с утра в супружеской кровати
обоих удавил
1989

Еще от автора Дмитрий Борисович Волчек
Полуденный демон

Сборник стихотворений 1992–1995 годов.


Девяносто три!

Авантюрный и донельзя поэтический текст ветерана литературного андерграунда, который при желании можно считать импрессионистским романом, переполнен кроулианской магией, исторической конспирологией и садистским порно. Секрет поведения и эмоций главных героев в упорном строительстве Храма Невинных душ, в попытке опустить лезвие моста, ведущего через пропасть прямо к "элементарному королю", в поисках серебряной книги, написанной ангелами во время чудовищных мучений жертв похотливого расчленителя, но это не главное.


Рекомендуем почитать
Футуристы. Первый журнал русских футуристов. № 1-2

«Первый журнал русских футуристов» выходит 6 раз в год книгами в 160–200 страниц с оригинальными рисунками. В журнале помещаются стихи, проза, статьи по вопросам искусства, полемика, библиография, хроника и пр.В журнале принимают участие: Аксенов, Д. Болконский, Константин Большаков, В. Бурлюк, Давид Бурлюк, Н. Бурлюк, Д. Буян, Вагус, Васильева, Георгий Гаер, Egyx, Рюрик Ивнев, Вероника Иннова. Василий Каменский, А. Крученых, Н. Кульбин, Б. Лавренев, Ф. Леже, Б. Лившиц, К. Малевич, М. Митюшин, Владимир Маяковский, С. Платонов, Игорь Северянин.


Новеллино

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цветы на свалке

В. В. Пруссак (1895–1918) прожил короткую и насыщенную жизнь, успев побывать и революционером-агитатором, и политическим ссыльным, и участником литературной жизни Сибири, Петрограда и Тифлиса. Его стихи, отмеченные в начале пути глубоким влиянием эгофутуризма, до сих пор оставались малодоступны для читателей. В издании представлены оба прижизненных сборника Пруссака, «Цветы на свалке» (1915) и «Деревянный крест» (1917), а также стихотворения и проза из альманахов, сборников и журналов.


Астр-аль (поэма начертанная созвездиями)

Первая и единственная поэма начертанная созвездиями.


Тишина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Русское поле экспериментов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.