Готика Белого Отребья - [12]

ОКРУЖНАЯ СВАЛКА

ЗАКРЫТA

Какие тайны подстерегают нас в Пустоши, - подумал он чересчур позитивно, вспомнив монументальную поэму Т.С. Элиота.

Затем он повернулся, словно повинуясь какому-то невидимому влиянию…

Как все это странно!

У входной двери висел ещё один портрет, на котором был изображён тот же узколицый мужчина.

КТО этот человек? Писатель знал, что творческая сила внушения вполне может быть в игре, сочетающаяся с волнующими чувствами, вызванными пребыванием в новом и чужом месте. Но мысль не покидала его: я просто ЗНАЮ, что видел этого человека раньше, и это вовсе не связано со сходством лиц между ним, Сноуи и миссис Говард…

Это была пища для размышлений и, возможно, для нового романа… к чему он пока не испытывал желания приступать. Возможно, потом…

Выпивка поможет мне собраться с мыслями! Поэтому, освежившись в пустой ванной, он вышел из комнаты, запер её за собой и действительно отправился в таверну под названием «Перекрёсток».

* * *

Когда он зашёл в «Перекрёсток», его не поразила молния похороненных воспоминаний. Готов ли я к этому? - прозвучал странно нерешительный вопрос. Так и должно быть, но… Сейчас я готов только к пиву. Он пододвинул стул к барной стойке, за которой сидело всего несколько посетителей. Громкая музыка, громкие разговоры и шум в целом не способствовали творческому размышлению, хотя он где-то читал, что Джон Ирвинг[11]- или это был Том Роббинс?[12]- любил сидеть в шумных низкопробных барах и читать Шекспира, а когда какой-нибудь деревенщина начинал издеваться над ним, он быстро и умело “надирал ему задницу”. Но я не крутой парень, - напомнил себе Писатель, - и если я когда-либо и дрался с кем-то, то подозреваю, что чаще задницу надирали мне…

Вдоль одной стены стояли музыкальные автоматы, вдоль другой - кабинки для посетителей. Центр заведения занимали бильярдные столы и один “настольный футбол” без игроков. Однако топография бара не имела большего значения. Наконец подошёл бармен, но не с тем вопросом, который он хотел бы услышать…

- Что ты здесь делаешь, приятель? - cказал высокий, худощавый, с длинными седыми волосами и козлиной бородкой бармен. На нем была джинсовая куртка без рукавов и кожаная ковбойская шляпа. - У тебя есть яйца, скажу я тебе. Недавно один ублюдок, похожий на тебя, свалил, не заплатив…

Глаза Писателя в ужасе выпучились.

- Сэр, боюсь, вы ошибочно обознались. Я в городе всего час, только что сошёл с автоб…

Бармен схватил Писателя за горло и слегка сжал его.

- Эй, Рини! Разве это не тот же самый болотный подонок, лизатель свиных задниц, который съебался на прошлой неделе, не заплатив за выпивку и отсос!

Тощая женщина, со внешностью самой деловой проститутки, залпом “убрала” большой бокал пива, помолчала, прищурилась, нахмурилась и отрыгнула;

- Рэй, отпусти этого человека, чертов придурок! Это не тот! Ты чё, снова забыл одеть очки?

Хватка немного ослабла.

- Да у него же те же патлы, такая же бородень? А ну признавайся, это ты тот любитель халявы?

- Это не он, придурок! Cбежавший парень, был намного моложе и не такой толстый… без обид, мистер.

- Я не обижаюсь, - задыхаясь, выдавил Писатель.

Бармен отпустил его.

- Прости, друг. Это просто…- oн снова пристально вгляделся в лицо Писателя. - Могу поклясться…

- Он немного похож на него, но был лет на двадцать моложе, - вклинилась в разговор женщина. - Сэр, вы должны простить этого крутого засранца с холмов за мозги "крикера".

Южное гостеприимство давно ушло вместе с ветром. Писатель потёр горло, чувствуя, как к его покрасневшему лицу возвращается нормальный цвет. Неужели я такой толстый? - задумался он и, взглянув на свой живот, подавил ответ.

- Всё в порядке. Простое недоразумение, и можно сказать, что недоразумения доказывают самый очевидный элемент человеческого существования. Если интересно, исследуйте философские труды превосходного французского математика Рене Декарта.

Бармен с женщиной уставились на него.

- Он городской, Рэй, вот и всё, - отважилась сказать женщина.

- Да, похоже на то, - ответил бармен. - Ну, так что будешь, незнакомец? Первый пердёж мы просрали.

- Первый пердёж? - не понял писатель.

Рэй закатил глаза.

- Первый - за счёт заведения.

Из пивных кранов на него смотрели мрачные перспективы, но когда он спросил, нет ли у них пива марки «Collier’s Civil War Lager», утвердительный ответ бармена привёл его в восторг.

- Должен предупредить, прежде чем открою, - сказал Рэй. - Это самое дорогое пиво в городе. Три бакса за бутылку!

- Bы ведь никогда не были в Манхэттене, Рэй? Несите его и стакан, пожалуйста, будьте так добры.

Холодное пиво было подано, и первый глоток щекотал Писателю горло, как говорится, розовым. Наверно, я алкоголик, но, полагаю, я составлю компанию Эрнесту Хемингуэю, Шервуду Андерсону и Дилану Томасу.

- Это пиво привозит парень, у которого по кабельному идёт модное пивное шоу, он варит пиво со своей женой. Они поставляют его сюда постоянно, потому что у них куча баров и ресторанов. Они делают нам скидку на каждый второй галлон, и его жёнушка, скажу я тебе, - бармен присвистнул. - Грёбанная секс-машина. Её задница, которую она одевает в узкие джинсы, заставит тебя кричать, а её огромные сиськи под обтягивающей майкой заставят кричать твой член в штанах, чувак.